"Барбара Картленд. Вальс сердец " - читать интересную книгу автора

она причастна к истории сразу трех стран. Даже четырех, ведь они столько лет
прожили во Франции. Для нее не составляло никакого труда свободно говорить
на всех четырех языках.
Слушая, как фрау Бубин отдает распоряжения многочисленным служанкам,
Гизела радовалась тому, что понимает все моментально и ей не нужно
переводить в уме каждое предложение. "А завтра, - с замиранием сердца думала
Гизела, - я услышу подлинный венский диалект, услышу, как люди разговаривают
на улицах, в магазинах и в ресторанах. И конечно, в театре! Я услышу их
песни!"
Внезапно она поняла, чего же еще не хватает ей здесь, кроме верховых
прогулок, к которым она привыкла. Песен! Отец много раз рассказывал дочери,
как они запевали все вместе - студенты, офицеры, как постепенно к ним
присоединялись другие люди, и звуки песен волнами расходились по Венскому
лесу, наполняя его волшебным эхом, переливались среди ветвей и возвращались
назад, услаждая слух.
Словно прочитав ее мысли, отец неожиданно сказал:
- Я иду спать, Гизела. Ты тоже ложись. Фрау Бубин права, тебе надо как
следует отдохнуть.
- Но ведь еще слишком рано!
- Сегодня спокойный вечер, - заметил он, - на редкость спокойный, но
фрау Бубин некогда будет приглядеть за тобой, ей предстоит много хлопот,
когда гости соберутся на ужин.
Интонация, с которой отец произнес эти слова, показалась ей странной.
Гизела с удивлением на него посмотрела:
- Вы думаете, они станут буянить? Отец смутился.
- Разумеется, нет, - сказал он. - Они просто хорошо повеселятся. Но ты
такая красивая. Ты взрослеешь и с каждым днем все больше и больше
становишься похожей на свою мать. Не сомневаюсь, что к восемнадцати годам
тебя придется сопровождать повсюду. Во всяком случае, тебе нельзя уже бегать
где вздумается, как маленькой девочке.
Гизела была поражена:
- Это что-то новое, папа! Вы раньше никогда так не говорили.
- Просто мы вели очень скромный образ жизни и не бывали в таких
городах, где красивая женщина, словно магнит, притягивает мужские взоры.
- Не стоит тревожиться, папа, - сказала Гизела. - Я сама могу о себе
позаботиться. И в любом случае, не лучше ли обсудить это завтра, а не
сейчас?
Взгляд отца вдруг как-то потух. Гизела знала, что ему, как и многим
артистическим натурам, свойственны резкие перемены настроения. Только что он
был полон энергии и жизненных сил, а в следующую минуту силы внезапно
покидали его. Порой у нее возникало желание в буквальном смысле его
поддержать, настолько слабым и беспомощным он тогда становился.
Словно признав правоту дочери, Пол Феррарис поднялся и направился к
двери.
- Спокойной ночи, моя дорогая, - сказал он, зевая. - Ты такая же
впечатлительная, как твоя мать. Но, как ты верно сказала, мы поговорим об
этом завтра. Сейчас уже поздно.
С этими словами он вышел из маленькой комнаты в задней части дома, где
фрау Бубин накрыла им стол.
Напротив гостиницы был ресторан, и во время ужина Гизела украдкой