"Барбара Картленд. Затерянная в Париже " - читать интересную книгу автора

И тогда из каждой церкви возносились молитвы:
- Да будут спасены Рим и Франция во имя Святого Сердца!
На самом деле, воспользовавшись ослабленным положением Франции,
Виктор-Эммануэль не упустил возможности взять Рим под свой контроль, и папа
объявил себя в Ватикане пленником.
Но мысль построить церковь в Париже сразу же возымела успех. Нашлись
миллионы франков, и архиепископ Парижа принял решение воздвигнуть базилику
на Монмартре.
- Вот отсюда, - провозгласил прелат, - Святое Сердце будет притягивать
к себе всех христиан. На вершине холма мы воздвигнем памятник нашему
духовному возрождению.
Сейчас белые каменные стены церкви сияли в лучах солнца такой красотой,
что Уна не могла поверить, что Монмартр действительно так порочен, как
говорили про него девочки в школе.
Уна не была католичкой, потому что ее отец и мать, англичане,
принадлежали к протестантской церкви. Но, живя в монастыре, где почти все
остальные ученицы были воспитаны в католической вере, Уна поняла, как важна
для католиков их религия, каким ярким цветом она окрашивает их жизнь.
Уна подумала, что, каким бы греховным ни был Монмартр, эта церковь,
строительство которой было уже почти завершено, рассеет зло и озарит все
вокруг праведным светом.
Дорога, ведущая на Монмартр, была, без сомнения, не менее крута и
тяжела, чем путь к небесам. Лошадь все больше замедляла шаг, и Уна видела,
что люди здесь отличаются от тех, что встречались ей по пути на улицах и
бульварах. Мужчины были в бархатных жилетах и огромных, небрежно повязанных
шарфах, а женщины в платьях, напоминавших, скорее, маскарадные костюмы.
Они выглядели странно и в то же время очень интересно, и Уна старалась
отгадать, кто же из них прачка, бакалейщик, мальчишка и девчонка на
побегушках, а кто - бедный ремесленник. Некоторые мужчины, как показалось
Уне, явно были апашами, городскими разбойниками, и она подумала, насколько
правдивы были слышанные ею рассказы об их потасовках с применением ножей и
пистолетов.
Художники писали этюды на тротуарах или же собирались на площади, где
цвели каштаны. Эта сцена была так прелестна, а вся атмосфера была столь
радостна, что у Уны от восторга захватило дыхание.
Все оказалось даже более восхитительным, чем она себе представляла, и
Уне очень захотелось, чтобы отец позволил ей гулять здесь, а может быть, он
даже знаком с кем-нибудь из художников...
Она была так поглощена разглядыванием пейзажа, что остановка экипажа у
высокого дома, чрезвычайно нуждавшегося в наружном ремонте, была для нее
полной неожиданностью.
Дом имел неухоженный, какой-то заброшенный вид, сразу наполнивший
сердце Уны дурными предчувствиями.
- Вот и приехали, мадемуазель! - крикнул кучер ей через плечо.
- Спасибо, - ответила Уна.
Кучер медленно слез со своего места - он был пожилым и весьма толстым
мужчиной - и, открыв дверь экипажа, помог ей выйти. Потом он поставил ее
сундук на тротуар.
Уна расплатилась с извозчиком, и он спросил ее:
- Может, мадемуазель, внести вам сундук в дом?