"Барбара Картленд. Волшебные чары " - читать интересную книгу автора

и с гибкой грацией тренированного атлета вскочил в седло.
Гермия все еще недоуменно глядела на него, не оправившись от
замешательства, когда он сказал:
- Этот парень будет очень счастливым человеком. Расскажи ему потом, что
я предрекал это.
Он ускакал, и Гермии, видевшей теперь лишь пыль, взметнувшуюся за
лошадиными копытами, могло показаться все происшедшее лишь ее очередной
фантазией.
Только когда незнакомец исчез из виду, она смогла наконец спросить
себя, как можно было оказаться столь глупенькой, чтобы стоять, глядя на него
во все глаза, как полоумная деревенщина, пока он целовал ее.
Это был ее первый поцелуй.
Взглянув на свою руку, в которую он вложил что-то, она увидела там
целую золотую гинею и едва поверила своим глазам.
Гермия привыкла свободно бродить одна по округе, и все в деревне знали
ее.
Ей и в голову не приходило, что это могло показаться странным чужому
господину или что он мог принять ее - как она теперь поняла - за молочницу
по виду ее одежды.
Ее хлопчатобумажное платье так село от многочисленных стирок, что было
слишком узко; ее шляпка выгорела на солнце и потускнела, потому что она
носила ее с самого детства.
Но все равно, не выглядела же она как Молли, дочка фермера, помогавшая
ему доить коров!
Нельзя было никак спутать ее и с теми повзрослевшими женщинами, которые
работали на ферме "Медовая жимолость" уже чуть ли не двадцать лет.
"Молочница!" - повторила она про себя слова незнакомца и подумала, как
разгневался бы ее отец, если бы узнал о происшедшем.
Но все-таки Гермия не могла не подумать, что в этом была и ее вина.
Она пришла на помощь незнакомцу, не объяснив даже, кто она такая.
Хотя он и мог бы догадаться по нескольким словам, сказанным ею, о том,
что она образованна, вряд ли следовало винить его за то, что он посчитал ее
принадлежавшей к совершенно иному обществу.
И все-таки, думала она, оскорбительно со стороны незнакомого мужчины
целовать даже молочницу только, потому, что она помогла ему.
Будучи не только рассержена, но и чувствуя себя фактически
оскорбленной, Гермия готова была поддаться первому импульсу негодования и
отбросить гинею, данную ей незнакомцем, чтобы никто никогда не узнал о
случившемся.
Но потом она подумала, что грешно разбрасываться деньгами, когда на эти
деньги ее отец мог купить много необходимого для бедных и больных в деревне,
на что он обычно тратил свои собственные скудные средства.
После войны наступили суровые времена, когда молодым мужчинам трудно
было найти работу, Те, кому не повезло устроиться в усадьбе графа или на
землях его поместья, могли рассчитывать лишь на выращивание собственных
овощей да на содержание десятка кур.
Гермия вновь взглянула на гинею и подумала, что если она опустит ее в
коробку для пожертвований в церкви, которая обычно была пуста, ее отец
обрадуется.
Он благословит неизвестного благотворителя, испытав к нему чувства,