"Льюис Кэррол. Сильвия и Бруно" - читать интересную книгу автора

сочувствую! - закричал Канцлер, улучив момент тишины. - Но кто ваш истинный
друг - так это Под-Правитель. День и ночь он печётся о вашей неправоте... я
хотел сказать, о ваших правах... то бишь, о том, что вы не правы... нет... я
имел в виду, что вы лишены прав. ("Лучше уж молчите, - прорычал человек под
окном. - Вы всё испортите!")
В эту минуту в столовую вошёл Под-Правитель. Это был худой человек со
злобным и хитрым лицом изжёлта-зелёного цвета; и комнату он пересекал очень
медленно, подозрительно глядя вокруг, как бы выискивая прячущегося где-то
свирепого пса.
- Браво! - вскричал он, похлопав Канцлера по спине. - Ваша речь в самом
деле превосходна. Вы прирождённый оратор, дружище!
- О, ерунда, - скромно отозвался Канцлер. - Все ораторы, знаете ли,
прирождены.
Под-Правитель задумчиво поскрёб подбородок.
- Да, это так, - признал он. - Я как-то об этом не задумывался. Всё
равно, вы всё сделали правильно. Хочу сказать по секрету...
Тут он перешёл на шёпот, и поскольку я не мог больше ничего слышать, то
решил пойти поискать Бруно.
Я нашёл малыша в передней, где перед ним стоял лакей в ливрее, от
чрезвычайной почтительности согнувшийся едва ли не пополам и оттопыривший
локти, словно рыба плавники.
- Его Высокопревосходительство, - говорил почтительный лакей, -
находятся в своём кабинете, вшечство! - Его произношение этого слога было не
таким совершенным, как у Канцлера.
Бруно засеменил в указанном направлении, и я счёл за лучшее последовать
за ним.
Правитель, высокий и величественный человек с важным, но очень приятным
лицом, сидел за письменным столом, сплошь покрытым бумагами, а у него на
колене примостилась одна из самых миловидных и привлекательных девчушек,
каких мне только доводилось видеть. Выглядела она на четыре-пять лет старше
Бруно, но имела такие же розовенькие щёчки и искрящиеся глазки, такой же
богатый чёрный волос, весь в завитках. Её живое улыбающееся личико было
обращено вверх, к лицу отца, и восхищённому взору открывалась та взаимная
любовь, с которой оба они - девочка, переживающая весну жизни, и её отец,
находящийся в поре поздней осени, - созерцали друг друга.
- Нет, вы его никогда не видели, - говорил старик, - да и не могли
видеть: он очень долго отсутствовал - путешествовал по разным странам,
поправлял здоровье, - ещё за много лет до того, как ты родилась, моя
маленькая Сильвия!
Тут Бруно взобрался на другое его колено, результатом чего явились
обильные поцелуи, весьма замысловатые по исполнению.
- Он вернулся только этой ночью, - продолжал Правитель, когда
целование закончилось. - Последнюю тысячу миль или около того он двигался с
особенной поспешностью, чтобы успеть ко дню рождения Сильвии. Но он очень
рано встаёт, и я думаю, он уже в библиотеке. Пойдёмте-ка навестим его. Он
всегда добр к детям. Вы наверняка его полюбите.
- А Второй Учитель тоже приехал? - спросил Бруно голосом,
преисполненным благоговейного страха.
- Да, они прибыли вместе. Второй Учитель, он... Ну, возможно, он не
понравится вам так сразу. Видишь ли, он немного более мечтательный.