"Джонатан Кэрролл. За стенами собачьего музея ("Трилогия Рондуа" #4)" - читать интересную книгу автора

на бульваре Сансет и в ближайшей окрестности Лос-Анджелеса что-либо подобное
отсутствует. Это - плод воображения Дж. Кэрролла.]. Он работает в фирме
"Нейдел и партнеры". Вот ему и звоните.
- О нем в "Тайм" не писали.
- Ваше Высочество, вы хотите прибегнуть к моим услугам исключительно
потому, что меня угораздило попасть на обложку этого журнала. По мне, так
это вовсе не лучший повод нанимать исполнителя миллиардного проекта.
- На прошлой неделе было объявлено, что Прицкеровской премии*
[Прицкеровская премия по архитектуре учреждена в 1979 г. семейством
американских промышленников Прицкеров, известных филантропической
деятельностью (в начале девяностых годов на различные филантропические цели
ими тратилось до полутора миллионов долларов ежегодно). Лауреат получает
грант на 100 тыс. долларов, диплом и бронзовую медаль (до 1987 г. вместо
медали выдавалась статуэтка работы Генри Мура (1898-1986)). Первая
Прицкеровская премия была присуждена Филиппу Джонсону (р. 1906). Основателем
"империи" Прицкеров явился Абрахам Николас Прицкер (1896-1986), сын
киевского еврея, эмигрировавшего в 1881 г. в Чикаго.] за этот год удостоен
некий американец по имени Гарри Радклифф. А ведь для архитектора она
равнозначна Нобелевской.
- Снова вы об этой статейке...
- И еще мне страшно нравится кофейник, сделанный по вашему эскизу.
Знаете что, Гарри? Приезжайте-ка ко мне в отель, я хочу подарить вам машину.
- Вы уже подарили мне машину, сэр. На прошлой неделе. Как это ни
печально, но больше чем с одной мне просто не управиться. К тому же, ответ
все равно будет нет. Я не проектирую музеи.
- А у меня здесь, между прочим, одна ваша знакомая. Фанни Невилл.
Тем временем, другая моя знакомая, Клэр Стенсфилд, повернувшись ко мне
изящной обнаженной спиной, стояла у балконной двери и созерцала
раскинувшийся внизу Лос-Анджелес.
Клэр - здесь, Фанни - у султана. Соль и перец на мои свежие раны,
ей-Богу!
- И какими судьбами? - Я постарался сформулировать вопрос как можно
более неопределенно, дабы у Клэр не возникло подозрений.
- Ну, я просто предложил вашей подружке взять у меня интервью.
Больше всего на свете Фанни Невилл обожает две вещи: власть и
фантазию - хорошо бы и то, и другое сразу, но в крайнем случае может
удовольствоваться чем-либо одним. Я воплощал для нее фантазию. Познакомились
мы года два назад в Нью-Йорке, когда она брала у меня интервью для журнала
"Искусство в Америке". Я умею давать неплохие интервью, вернее, умел до
того, как у меня поехала крыша и я на некоторое время вообще выпал из жизни.
Теперь я вроде бы вернулся, но по-прежнему бездельничаю, переключаюсь с
одной замечательной женщины на другую, которые, кстати, будто сговорившись,
в один голос твердят, что мне пора оторвать задницу от стула и заняться
чем-нибудь серьезным.
- А нельзя ли с ним поговорить?
- С ним? Вы хотите сказать - с Фанни? Прошу.
Наступила пауза, затем она взяла трубку:
- Привет. Ты у Клэр?
- Да.
- Не знаю почему, но мне от этого всегда становится как-то... уютно,