"Джонатан Кэрролл. Страна смеха (Магический реализм)" - читать интересную книгу автора

- А вы не обратили внимание, кому были некоторые старые открытки
адресованы? "Мартину Франку для Маршалла Франса"? Когда ему было лет
восемь, он придумал героя по имени Маршалл Франс - смесь д'Артаньяна,
кавалера Жеста и Вирджинца57. Он рассказывал мне, что несколько лет
отказывался откликаться на любое другое имя. - Она усмехнулась. -
Натуральная мания, право слово.
- Да, конечно, очень интересно... Но почему он принял это имя, уже в
Америке?
- Сказать по правде, Томас, я и сама точно не знаю. Впрочем, не
забывайте, что он был евреем и бежал от нацистов. Возможно, он полагал, что
если те когда-нибудь нападут и на Соединенные Штаты, то с нееврейским
именем вроде Маршалла Франса у него будет больше шансов спастись. - Анна
склонилась завязать шнурок, и я еле расслышал, как она проговорила: - Ну да
в любом случае для вас это идеально, правда? Он стал одним из своих
персонажей, так? Очень символично, доктор. - Она постучала пальцем по виску
и попрощалась, сказав, что увидимся позже.
По меньшей мере на неделю мы с Саксони погрузились в материал с
головой. Затем долго обсуждали, кое по каким пунктам поспорили, но в итоге
сошлись на том, что мальчуганом Франс был необычным.
Мы всё думали, как бы лучше взяться за тестовую главу. В колледже у
меня был курс по литературному творчеству, и в первый же день преподаватель
начал с того, что продемонстрировал нам детскую куколку. Если попросить
описать ее, сказал он, то большинство людей сделает это лишь с самой
очевидной точки зрения. И, подняв куколку на уровень глаз, он провел к ней
невидимую горизонтальную линию. Но настоящий писатель, продолжил он, знает,
что куклу можно описать с бесчисленного множества разных, более интересных
точек зрения - сверху, снизу,- и вот здесь-то и начинается творчество. Я
рассказал эту историю Сакс, добавив, что сейчас я тоже ищу какой-нибудь
необычный ракурс. Она согласилась, но в конце концов мы крупно поспорили
насчет этого самого ракурса. Если бы книгу писала она, говорила Саксони, то
начала бы с описания чудаковатого мальчугана - как он сидит в своей
комнатке в городке в австрийских Альпах и аккуратно фиксирует в тетрадке
пришедшие открытки. Потом он бы у нее вышел набрать цветов для своего
гербария, нарисовать корову и т. д. Так бы она косвенным образом дала
понять, что с первого дня своей жизни мальчик отличался художественными
наклонностями, редкой чувствительностью и яркой индивидуальностью.
Идея сама по себе неплохая, сказал я, но раз Анна отвергла мою -
насчет того, чтобы Маршалл спускался по лестнице начинать "Страну смеха",-
то боюсь, что и вариант Саксони она отклонит как заумный. Сакс поворчала,
но потом согласилась, что для Анны ее подход будет слишком уж творческим.
Я потратил без толку еще несколько дней - усталый, запутавшийся и
подавленный. Саксони не мешалась под ногами, а пропадала в огороде с миссис
Флетчер. Старушка нравилась ей куда больше, чем мне. Где она видела старую
добрую миссурийскую прямоту, я видел пустую болтовню и консерватизм. Мы не
обсуждали нашу хозяйку между собой, так как это могло привести к ссоре. Но
надо сказать, Пустомеля Флетчер подсказала мне первую строчку книги.
Как-то утром я сдался и сидел на верхней ступеньке веранды, глядя, как
дамочки возятся на помидорных грядках. День был облачный и душный, и я
надеялся на чудовищную грозу, которая отмыла бы мир добела.
Старина Нагель неторопливо поднялся по лестнице и уселся рядом со