"Джонатан Кэрролл. Страна смеха (Магический реализм)" - читать интересную книгу автора

пальцем вперед:
- Езжайте до конца улицы. Тут примерно три квартала. Потом сверните
направо, на Коннолли-стрит. Ее дом - номер восемь. Если пропустите,
спросите здесь любого. Любой скажет. Спасибо, что подвезли.
Он вылез из машины и вразвалку направился прочь, и я увидел, что на
задних карманах у него нашиты цветные заплатки. Одна изображала кукиш, а
другая - пальцы буквой "V", пацифистскую "викторию". Обе заплатки были
красно-бело-голубые, а пальцы - усыпаны звездами.
Поезд оказался товарняком вагонов под двести и еле полз. Целый парад
"Эри Лакаванна", "Чесапик и Огайо", "Ситрейн"... Каждый вагон постукивал на
стыках громко, равномерно, по-своему. Наконец проехал уютный
кирпично-красный служебный вагончик с парнем в высоком квадратном окошке,
который читал газету и дымил трубкой, отрешившись от окружающего мира.
Очень мне все это понравилось.
Когда поезд миновал, красно-белый полосатый шлагбаум пошел вверх
медленно-медленно, как будто устал и был не в настроении вставать. Я завел
мотор и перевалил через пути. В зеркале заднего вида я заметил, что сзади
никого нет.
- Видишь? Тут не то что на востоке.
- Что "не то"?
- Мы простояли на переезде минут пять-восемь, верно? Ну а на востоке
за пару минут уже образовался бы хвост из машин миль на десять. А здесь...
да просто оглянись! - Саксони оглянулась и ничего не сказала. - Видишь? Ни
одной. В этом разница.
- Угу. Томас, ты вообще представляешь, куда мы добрались? Осознал, что
мы действительно здесь?
- Пока что стараюсь не думать об этом. Аж брюхо пучит.
Не то слово. При мысли о предстоящем разговоре с Анной Франс меня
охватывал натуральный ужас, и чем дальше, тем больше, но я не хотел, чтобы
об этом знала Саксони. Я прокручивал в голове каждое слово Дэвида Луиса.
Как он там называл Анну... Ведьма. Психопатка. Во избежание беседы я открыл
окно и сделал глубокий вдох. Воздух пах горячей пылью и чем-то еще.
- Эй, Сакс, смотри - барбекю! Давай пообедаем. На лужайке между
"Спортивными товарами Фенда" и "Страховой компанией Гласса" был раскинут
большой зеленый шатер. За красными раскладными столиками под ним сидели
человек двадцать, ели и беседовали. Намалеванный от руки транспарант
возвещал, что здесь проходит ежегодный пикник "Львиного клуба". Поставив
машину рядом с замызганным пикапом, я вышел. Воздух был недвижим, пропитан
ароматом дыма и жарящегося мяса. Подул легкий ветерок и тут же стих. Я
хотел было потянуться, но взглянул на едоков и замер столбом. Почти все они
прекратили есть и смотрели на нас. Кроме одной симпатичного вида женщины с
короткими черными волосами, которая лавировала между столиков с двумя
коробками булочек для гамбургеров, все остальные будто окаменели - толстяк
в соломенной шляпе, нацелившийся запустить зубы в свиное ребрышко, женщина,
льющая кока-колу из пустой банки в полную чашку, маленький мальчик,
поднявший двумя руками над головой плюшевого бело-розового кролика.
- Что это, "Ода греческой вазе"24? - пробормотал я в пространство.
Я наблюдал, как женщина с булочками для гамбургеров вскрыла коробку
вилкой для барбекю. Остальные пребывали в оцепенении еще секунд десять,
потом чары развеял рев мотора - оказалось, грузовик привез пегую лошадь с