"Джонатан Кэрролл. Страна смеха (Магический реализм)" - читать интересную книгу автора

придется.
- Тогда почему же его биография так и не издана, если время поспело?
Луис медленно повернул голову, так что теперь смотрел мне прямо в
лицо. До настоящего момента он буравил взглядом пол, где, должно быть,
происходило что-то на редкость захватывающее. Я не мог хорошо рассмотреть
его глаза, так как в очках отражался свет из окна, но остальное лицо
казалось бесстрастным.
- Так вот почему вы здесь, мистер Эбби? Хотите написать его биографию?
- Да, хотел бы попробовать.
- Хорошо. - Он глубоко вздохнул и снова уставился в пол. - Тогда я
скажу вам то же самое, что говорил остальным. Лично я только приветствовал
бы выход его биографии. Судя по тому немногому, что я знаю, жизнь у него
складывалась весьма любопытно... по крайней мере, до переезда в Гален.
Любой известный литератор достоин портрета. Однако когда Маршалл добился
успеха, он возненавидел пришедшую с этим известность. Я всегда был убежден,
что это отчасти и убило его - люди гонялись за ним по пятам, и он просто не
знал, как с этим справиться. Просто не знал. Во всяком случае, его
дочь... - Он замолк и облизнул губы. - Его дочь Анна - очень странная
женщина. Она так до конца и не простила окружающему миру столь раннюю
смерть отца. Ему было всего сорок четыре, ну да вы знаете. Теперь она живет
одна, в том большом ужасном доме в Галене, и отказывается общаться с кем бы
то ни было на темы, связанные с отцом. Вы знаете, сколько я пытался
выманить у нее рукопись отцовского романа? Годы, мистер Эбби, долгие годы.
Слышали об этом романе, верно? Я кивнул. Высокоученый биограф.
- Ну, что ж, желаю удачи. Кроме того, что это принесет небольшую кучу
денег - извините за меркантильность,- думаю, все им написанное должно быть
издано и прочитано. Маршалл был единственный настоящий гений, какого я
встречал на этом поприще,- можете меня процитировать. Бог мой, поклонники
так преданы ему... один книготорговец рассказывал мне давеча, что продал
"Персиковые тени" за семьдесят пять долларов!
- Гм.
- Нет, мистер Эбби, она не послушает ни меня, ни кого-либо еще.
Маршалл до самой смерти не говорил ей, что книга закончена, хотя в письмах
мне намекал, что закончил-таки. Но для Анны книга не завершена, то есть ни
под каким видом не публикуема. Поэтому я умолял разрешить мне издать роман
с длинным предисловием, где бы все объяснялось, но она только закрывала
свои припухшие глазки и отчаливала обратно в Страну Малышки Анны, вот и
все... Кроме того, должен вам сказать, Маршалл категорически возражал
против биографии - так что Анна, разумеется, тоже. Иногда мне кажется, что
она хочет подгрести под себя все, что осталось от отца. Да будь ее воля,
она бы реквизировала все его книги с полок у читателей. - Луис пригладил
свои благородные седины. - Куда это годится, в самом деле - не публиковать
роман, не позволять издать биографию, не пускать на порог журналистов,
которые приезжают в такую даль, чтобы написать статью о нем?.. Бог мой, она
старается спрятать его от всего мира! - Покачав головой, он уставился в
потолок. Я тоже посмотрел туда, но ничего не обнаружил. Было тихо и
спокойно, и мы оба думали о том замечательном человеке, сыгравшем столь
значительную роль в нашей жизни.
- А как насчет неавторизованной биографии, мистер Луис? Я хочу
сказать, можно разузнать о нем и без помощи Анны.