"Джонатан Кэрролл. Дитя в небе ("Трилогия Рондуа" #3)" - читать интересную книгу автора

стеклянные двери я бросил взгляд в патио. Там виднелось кресло, в котором
он умер. Там...
Зазвонил телефон. Одновременно с первым звонком я услышал, как
закрывается дверь уборной. Аппарат стоял неподалеку от меня, и я взял
трубку.
- Уэбер? Это я, Саша. Ну как ты там? Скоро?
- Секундочку, Саша. Не вешай трубку. - Положив трубку на диван, я едва
ли не бегом бросился к туалету. Если малютка на горшке, отлично. Но я
просто должен был в этом убедиться. Но дверь распахнулась, и я понял, что
уборная совершенно пуста. Ни Спросони, ни Саши. Совершенно пусто.
У одного моего знакомого есть кот, который всегда заранее знает, когда
вот-вот зазвонит телефон. Девчонка тоже вскочила перед самым звонком и
скрылась из вида к тому времени, как я услышал Сашин голос. Стоя у двери в
уборную и все еще держась за ручку, я вспомнил последние слова девчонки.
"Это все равно! Мы с ней - одно и то же".
- Это страшное несчастье случилось давным-давным-давно...
Я ошарашено оторвался от бумажки. По другую сторону могилы стояла Саша
и смотрела на гроб с телом Фила. На ее бледном лице было выражение глухой
печальной опустошенности. Слева от нее стоял Уайетт Леонард, а справа -
Гарри Радклифф. Оба смотрели на меня с удивлением, и только Саша
по-прежнему смотрела на зияющую перед нами яму.
Я вернулся к бумаге и словам, которые Фил просил меня прочитать на его
похоронах - вступительным словам к "Полуночи".
- Один знаменитый поэт как-то сказал: "Возможно, все драконы в нашей
жизни на самом деле принцессы, которые только и ждут, чтобы мы хоть раз
совершили красивый и отважный поступок. Возможно, все, пугающее нас, в
глубинной сути своей является чем-то беспомощным, жаждущим нашей любви.
Но это не так. Драконам и чудовищам не нужны ни отвага, ни красота.
Только страдания. Только смерть. Есть и люди, подобные им".
Будь это начало фильма, вы бы увидели актрису Вайолет Мейтланд,
которая с младенцем на руках пересекает просторную, выдержанную в
пастельных тонах гостиную, направляясь к широко распахнутым дверям, ведущим
на балкон. Гугукая и что-то шепча малышу, она выходит на залитый солнцем
просторный балкон. Отсюда, с этого высоко расположенного роскошного балкона
вид открывается просто великолепный.
После нескольких мгновений, дающих нам возможность оценить и прелесть
вида, и окружающий ее невыразимо прекрасный мир, женщина поднимает ребенка
и с силой швыряет его с балкона вниз. Единственный звук, который мы слышим,
это ее громкий выдох.
Но сейчас мы вовсе не смотрели фильм. Мы - несколько сотен собравшихся
на похоронах людей - стояли у могилы, занятые каждый своими собственными
воспоминаниями о человеке, которого вот-вот навсегда забросают парой сотен
фунтов земли.
Почему он это сделал? Какую цель преследовал? Какая-нибудь цитата из
Рильке могла бы показаться здесь даже трогательной, поскольку он являлся
его любимым поэтом, да и вообще сентиментальность была вполне в духе
Стрейхорна. Но вот включать в надгробную речь все вступление из такого
мрачного фильма целиком, отдавало просто безвкусицей и извращением.
Саша передала мне конверт еще по дороге на кладбище. Я хотел сразу
вскрыть его, но она положила свою руку на мою и сказала, что в предсмертной