"Джонатан Кэрролл. Дитя в небе ("Трилогия Рондуа" #3)" - читать интересную книгу автора

лежащие в беспорядке совершенно одинаковые серебристые лица.
Уэбер частенько поглядывает на эту фотографию - то с горечью, то с
тоской, то с печальной улыбкой... Как, оказывается, по-разному можно
смотреть на что-то значащий для тебя снимок... Но, пусть Уэбер и смотрел на
фотографию довольно часто, он никогда не понимал, что в ней самое важное.
Впрочем, это не так просто понять.
Зачем мы фотографируем, зачем потом смотрим на снимки, почему так мало
помним и так много забываем? А ведь все это не случайно. Древние римляне в
свое время поняли, что делать и ответом стала гаруспикция55 или гадание на
внутренностях жертвенных животных. Полагая, что в их расположении заключены
порядок и формы всего сущего, римляне изучали их, в надежде узнать, каким в
этом миропорядке окажется будущее.
Они были правы. Если бы Уэбер смотрел на эту фотографию как надо, он
разглядел бы на ней многое из того, что с ним должно было произойти. И дело
вовсе не в том, что это моя фотография, а в том, как лежат на полу маски, в
тугом узле галстука, в том, как падает на мое лицо свет. Тогда, собираясь
меня "щелкнуть", он, прильнув к видоискателю, начал командовать:
"Поверни-ка голову. Переложи по-другому руки. Чуть-чуть поверни голову и
смотри в сторону. Надо сесть так, чтобы маски тоже попали в кадр... Вот
так!"
Почему так, а не как-нибудь иначе? Да просто какой-то малюсенькой
частичкой сознания мой друг понимал, что на пленку попадет крошечный
осколок его будущего. К несчастью, другие части его сознания не знали, как
его увидеть, поэтому Фил просто вставил так и не распознанный осколок
будущего в рамочку и поместил на полку вместе с остальными.
То же самое справедливо и для чего угодно другого. Например, сигарета,
которую он собирается закурить: как он ее держит, количество затяжек,
которые он сделает. Так много ответов, лениво плавающих в воздухе над
нашими жизнями, как сероватый дым у лица Уэбера.


* * *

- Слушай, а Фил когда-нибудь рассказывал тебе о собаке и о том, как к
нему в комнату вошла смерть?
- Уайетт, что же все-таки случилось с этим ангелом, Спросоней? Я думал
ты наконец собрался рассказать мне об этом.
Он поджал губы и кивнул.
- Расскажу, но ведь нам лететь еще целых три часа.
- Вот за что я люблю "Декамерон"56 и "Кентерберийские рассказы"57 -
все сидели кружком да травили друг дружке всякие сногсшибательные истории,
поскольку, пока вокруг свирепствовала чума или предстояло топать еще добрую
сотню миль до Кентербери, просто нечем было заняться.
- Позволь я все же сначала расскажу тебе о собаке и смерти. К тому же,
это все равно, в той или иной степени, связано с Филом и Спросоней.
Так вот, когда Фил был маленьким, у них была собака по кличке
Генриетта, Ее свободно отпускали бегать, где вздумается, поэтому она
довольно регулярно приносила щенков. В доме ее место было в комнате Фила, в
уголке, и Генриетта, когда приходило время рожать, просто укладывалась на
подстилку и рожала.