"Джон Диксон Карр. Капитан Перережь-Горло" - читать интересную книгу автора

гвардии. - Прошлой ночью он заколол Жуайе - еще одного часового. Двое его
товарищей видели это, но им не удалось разглядеть даже бакенбарды того, кто
это сделал.
Длинные сильные ноги лейтенанта Шнайдера стали как будто еще длиннее,
когда он выпрямился в стременах над чепраком из шкуры зебры. Хотя его
небесно-голубой мундир был покрыт пылью, солнце отбрасывало блики с арабесок
серебристого галуна на груди на отороченный мехом голубой доломан, свисавший
с левого плеча.
- Что ты болтаешь, папаша? Это невозможно! Ты лжешь!
- Я лгу?! - взревел Дюпон. И гвардеец сказал гусарскому офицеру, что
ему, лейтенанту Шнайдеру, следует делать: - Знаешь что, щенок, вали-ка ты
отсюда играть в куклы!
Из седельной кобуры справа Шнайдер выхватил кремневый пистолет с
длинным дулом и выстрелил в Дюпона, целясь в сердце, но попав в левую
ключицу.
Гнедая кобыла лейтенанта даже глазом не моргнула при внезапной вспышке
пороха и грохоте выстрела, однако умудрилась лягнуть Дюпона задним копытом,
опрокинув его на дорожку, посыпанную песком и декорированную ракушками.
Голубая лейка отлетела в сторону, расплескивая сверкающую на солнце воду, и
упала на клумбу.
Из дома выбежали трое полуодетых гвардейцев. Один, с намыленным лицом,
держал в руке бритву. Другой, очевидно, был занят чисткой длиннополого
форменного сюртука, когда-то темно-голубого с красными обшлагами и
воротником, но ставшего под длительным воздействием погоды грязно-серым.
- Я сам доложу об этом маршалу Сульту, - заявил лейтенант Шнайдер,
пряча пистолет. - Вы, гвардейцы, по-видимому, считаете себя любимчиками
императора. Пусть это послужит вам уроком на будущее. - И он вонзил шпоры в
бока кобылы.
Когда в пыли забарабанили копыта лошади, быстро уносящей всадника по
улице, которую образовали две линии домов с соломенными крышами, гневный
вопль вырвался из трех высушенных солнцем глоток. Четвертый гвардеец выбежал
из дома с заряженным мушкетом. Приложив к плечу приклад, он собирался
послать пулю вслед удаляющемуся всаднику, но еще один человек, выскочив на
дорогу, помешал его намерению. Звуки флейты, играющей старинную, но все еще
популярную сатирическую мелодию "Нельсон1 испортил все дело в Булони",
внезапно смолкли. -
- С дороги! С дороги!
Лейтенант Шнайдер, склонившись в седле и крепко сжав челюсти, снова
скакал вперед, откуда доносились резкие запахи лагеря: дым, поднимающийся от
готовившейся пищи, шум, издаваемый солдатами и лошадьми.
Справа от него расстилался учебный плац, где год назад император
устраивал смотр своей армии па глазах у шнырявших по Ла-Маншу английских
фрегатов и где через четыре дня должен был состояться еще один смотр.
Мелькали покрытые пылью мундиры: белые - драгунов, темно-зеленые -
разведчиков, темно-синие с оранжевой отделкой и лампасами - недавно
сформированных императорских морских пехотинцев. Но лейтенант Шнайдер не
натягивал поводья, покуда...
- Осторожней, умоляю вас! - послышался молодой голос.
Дорога была частично блокирована шестипушечной батареей летучей
артиллерии, которой здесь было совершенно нечего делать.