"Джон Диксон Карр. Она умерла как леди" - читать интересную книгу автора

поглощены другими делами. Что касается меня, то я полностью забыл о молодом
Салливане. Прошли месяцы, прежде чем я увидел его снова, хотя он часто
общался с Уэйнрайтами в течение двух недель, проведенных в Линкоме. Как
выяснилось, Салливан был довольно многообещающим актером. Он жил в Лондоне и
приехал в Линком на каникулы. Салливан ходил с Ритой купаться - оба
великолепно плавали, играл с ней в теннис, прогуливался в Долине Камней, где
они фотографировали друг друга. Алеку Салливан нравился - по крайней мере, в
присутствии молодого человека он частично выходил из ступора. Полагаю, в
деревне циркулировали сплетни - особенно когда Салливан приезжал к
Уэйнрайтам пару раз зимой, - но я никогда их не слышал.
Несмотря на ситуацию, зиму 1939/40 года мы проводили довольно весело.
Правда, когда скверная погода препятствовала моим визитам к Уэйнрайтам, я
терял контакт с ними. Том колесил по дорогам в своем "форде", работая за
пятерых, а я сидел у камина, иногда принимая редких пациентов, и серьезно
обдумывал окончательный уход на покой. Когда вам шестьдесят пять лет и у вас
пошаливает сердце, невозможно изображать попрыгунчика. Но до меня доходили
разговоры, что Алек Уэйнрайт тяжело воспринимает войну.
- Он стал фанатиком новостей, - говорил мне к го-то. - Слушает одни и
те же сообщения в час дня, потом в шесть и девять вечера да еще старается не
пропустить их в полночь. Сидит у радио, как паралитик, а его счет за выпивку
в лавке Спенса и Минстеда все растет. Что с ним творится? Из-за чего он так
беспокоится?
10 мая 1940 года мы узнали причину.
Дни стояли тревожные. Нацистские танки ползли по полям Европы, как
навозные жуки. Казалось, с континентального берега доносится запах дыма. Мы
слышали о падении Парижа и о том, как рушится вокруг нас привычный мир.
Казалось, все, о чем нам сообщали в детстве школьные учебники, было ложью.
Мне незачем описывать эти времена. И вот 22 мая, когда возникла реальная
угроза французским портам на Ла-Манше, мне позвонила Рита Уэйнрайт.
- Доктор Люк, - послышалось в трубке приятное контральто, - мне срочно
нужно вас повидать.
- Конечно. Сыграем в карты как-нибудь вечерком.
- Я имею в виду... профессиональный визит.
- Но ведь вы пациентка Тома, дорогая.
- Это не важно. Я хочу проконсультироваться с вами.
Я знал, что Тому не слишком нравится Рита. Она пыталась все
драматизировать, а для медика, старающегося установить причину недомогания,
это сущее проклятие. Том не раз жаловался, что "чертова баба" выводит его из
себя.
- Могу я сразу же приехать к вам?
- Хорошо, если вы настаиваете. Проходите в приемную через боковую
дверь.
Я понятия не имел, что не так. Когда Рита вошла, захлопнув дверь с
такой силой, что стеклянная панель задребезжала, стало очевидно, что она на
грани истерики, которую пытается маскировать вызывающим видом. При этом Рита
еще никогда не выглядела красивее. Блеск глаз и естественный румянец делали
ее на десять лет моложе. Белый костюм резко контрастировал с алыми ногтями.
Опустившись в старое кресло, она неожиданно заявила:
- Я поссорилась с моим солиситором. Естественно, ни один священник
никогда этого не сделает. И я не знаю ни одного мирового судью. Вы должны...