"Джон Диксон Карр. Абсолютные друзья" - читать интересную книгу автора

назначено совещание, а я забыл тебя предупредить. Ложь ради заботы о ближнем
и идущая от сердца где-то даже оправданна, говорит он себе, думая при этом,
а согласится ли с ним просвещенный молодой имам. И я люблю тебя ничуть не
меньше, чем любил этим утром, добавляет он про себя, так что другого
объяснения просто не может быть.
Он смотрит на часы - ждать осталось на десять минут меньше. Берет
золоченый, изъеденный древоточцем стул, ставит перед старинным гардеробом.
Балансируя на стуле, шарит за задней стенкой гардероба и достает старый
ранец цвета хаки, покрытый пылью. Стряхивает пыль, садится на стул, опускает
ранец на колени, высвобождает ремни из пряжек, откидывает клапан, с
осторожностью заглядывает внутрь, словно не знает, что его там ждет.
Не торопясь, выкладывает содержимое ранца на бамбуковый столик: древнюю
групповую фотографию англо-индийской семьи с множеством слуг, позирующей на
ступенях большого колониального особняка; толстую папку с надписью чернилами
"ПАПКА"; связку писем с десятками орфографических ошибок тех же времен;
локон женских волос, темно-каштановых, перевязанных полоской кожи.
Но эти предметы удостаиваются лишь мимолетного взгляда. Ему нужно
другое, возможно, сознательно оставленное в ранце напоследок: пластиковая
папка-конверт, в которой лежат как минимум двадцать нераспечатанных писем,
адресованных мистеру Тедди Манди через его гейдельбергский банк. Адрес
написан теми же черными чернилами и тем же решительным почерком, что и
записка, которую он только-только сжег. Имя отправителя не указано, но
необходимости в этом нет.
Все письма доставлены авиапочтой.
Конверты стран третьего мира из грубой бумаги для надежности заклеены
липкой лентой и сверкают марками, такими же яркими, как тропические птицы.
Отправлены письма из далеких городов: Дамаска, Джакарты, Гаваны...
Первым делом он раскладывает письма в хронологическом порядке, в
соответствии со штемпелем. Потом вскрывает, одно за другим, старым
перочинным ножом, который также лежал в ранце. Начинает читать. Ради чего?
"Когда вы что-то читаете, мистер Манди, прежде всего задайте себе вопрос, а
зачем вы это читаете! - Он слышит голос старого учителя-немца, доктора
Мандельбаума, с сильным акцентом, сорокалетней давности. - Вы читаете
что-то, чтобы получить информацию? Это единственная причина. Или вы читаете,
чтобы получить знания? Информация - это тропа, мистер Манди. Знания - цель".
"Я читаю ради знаний, - думает он. - И обещаю, что не клюну на опасную
идеологию, - добавляет он, из уважения к имаму. - Я читаю, чтобы узнать то,
чего знать мне точно не хотелось, и я не уверен, что хочется теперь. Как ты
меня нашел, Саша? Почему мне не следовало узнавать тебя? От кого ты нынче
прячешься и по какой причине?"
Среди писем обнаруживаются газетные вырезки со статьями за подписью
Саши. Самые яркие пассажи подчеркнуты или отмечены на полях восклицательными
знаками.
Он читает час, убирает письма и газетные вырезки в ранец, последний
возвращает в тайник за гардеробом. "Сборная солянка, как я и ожидал, -
говорит он себе. - Никакой определенности. Он продолжает войну, как и
собирался. Никаких скидок на возраст. Он никогда его не чувствовал и не
почувствует".
Манди ставит золоченый стул на то самое место, откуда брал, садится и
тут вспоминает, что котелок по-прежнему у него на голове. Снимает,