"Джон Ле Карре. Наша игра" - читать интересную книгу автора

- Здравствуйте, - говорю я, - не стоит мерзнуть на пороге. Входите.
Моя прихожая, пристроенная к дому еще дедом, обилием стекла и красного
дерева наводит на мысль об огромной кабине лифта и служит преддверием
большого холла. С минуту мы все трое стоим в ней под бронзовой люстрой, не
двигаясь ни вперед, ни назад и разглядывая друг друга.
- Это поместье Ханибрук, не так ли, сэр? - с улыбкой спросил усатый. -
Снаружи мы не нашли таблички.
- Теперь оно называется Виньярд, - ответил я. - Чем могу быть полезен?
Хотя мои слова были вежливы, тон, которым они произнесены, вежливым не
был. Это был тон, которым я обычно обращаюсь к нарушителям чужого
землевладения: "Простите, чем я могу помочь вам?"
- В таком случае вы, должно быть, мистер Крэнмер, не так ли, сэр? -
предположил усатый, все еще улыбаясь. Почему я называю выражение его лица
улыбкой, сам не знаю: формально, будучи ласковым, оно было напрочь лишено и
намека на юмор или доброжелательность.
- Да, Крэнмер - это я, - ответил я, сохраняя, однако, в своем голосе
вопросительную интонацию.
- Мистер Тимоти Крэнмер? С вашего позволения, простая формальность,
сэр. Надеюсь, это не затруднит вас?
Из-под его усов проглядывал вертикальный белый шрам. Операция по
исправлению "заячьей губы", решил я. А может, кто-то пырнул горлышком
разбитой бутылки: шрам был неровный и узловатый.
- Формальность? - повторил я с откровенным недоверием в голосе. - В это
время суток? Только не говорите мне, что истек срок действия моих
водительских прав.
- Нет, сэр, речь не о ваших водительских правах.
Мы занимаемся делом доктора Лоуренса Петтифера из Батского
университета.
Я снова позволил себе воспитательную паузу, потом нахмурил лицо, придав
ему выражение, среднее между интересом и досадой.
- Вы имеете в виду Ларри? Господи, что он натворил на этот раз?
Вместо ответа на меня молча смотрели, и я продолжил:
- Ничего плохого, я надеюсь?
- Нам сказали, что с доктором вы знакомы, если не сказать, близкие
друзья. Это соответствует действительности?
Даже, пожалуй, чересчур соответствует, подумал я.
- Близкие? - переспросил я, словно мысль о нашей близости была новостью
для меня. - Не думаю, что мы продвинулись так далеко.
Разом они передали мне свои пальто и разглядывали меня, пока я
пристраивал их на вешалку, а потом снова разглядывали, когда я открывал
внутреннюю дверь. Большинство впервые попавших в Ханибрук на этом месте
делают невольную почтительную паузу, увидев перед собой огромный обеденный
зал с галереей для менестрелей, величественным камином, портретами предков
на стенах и полукруглым сводом с геральдической эмблемой. Но только не
усатый. И только не гробоголовый, до сих пор мрачно наблюдавший за нашим
обменом мнениями из-за плеча своего старшего товарища, но теперь решивший
обратиться ко мне невыразительным, монотонным и раздраженным голосом:
- Мы слышали, что вы и Петтифер были неразлучными друзьями, - возразил
он, - мы слышали, еще с Вестминстерского колледжа. Вы учились там вместе.
- Да, три года. В детстве это большой срок.