"Джон Диксон Карр. Под покровом ночи" - читать интересную книгу автора

бесконечности! Даже падение с лошади не лишило его рвения жениться на своей
даме сердца. Был назначен день свадьбы...
Банколен перегнулся через стол.
- И два дня назад Лоран прислал месье герцогу письмо, в котором просто
говорилось: "Жениться на ней - не самый разумный шаг. Я слежу. Я все время
рядом с вами, но вы этого не знаете". Господа, можете объяснять себе это как
пожелаете. Я же лишь констатирую факты, а умозаключения оставляю для
заявления в суде.
Герцог де Салиньи принес мне это письмо, когда я только что установил
факт пребывания Лорана у доктора Ротсволда. Поэтому у меня были основания
сказать ему, что письмо - не пустая угроза. Письмо действительно написано
Лораном: у нас были образцы его почерка, присланные из Тура. Салиньи пришел
в волнение и, по-моему, испугался. Да, он не намерен дальше откладывать
свадьбу, и Луиза тоже. Но вы сами убедитесь, что до тех пор, пока мы не
возьмем Лорана, он постарается быть на людях.
Графенштайн откашлялся.
- И все-таки я не понимаю, как это может меня интересовать,- ворчливо
возразил он.- Я же не детектив. Преступление в процессе его расследования
для меня не представляет интереса, слава богу, ни малейшего!- Он щелкнул
толстенными пальцами и заворочался на диване, словно бегемот.
- Нет?- нахмурясь, переспросил Банколен.- Что ж, если психиатр не видит
очевидного, бросающегося в глаза факта, как могу заметить его я? Но меня он
тревожит.
Банколен, облокотившись на стол, раздраженно побарабанил пальцами по
вискам. Вскоре он снова поднял хмурое лицо. И тут я решил вступить в
разговор:
- Нечего сказать - приятный медовый месяц, когда за твоей спиной
постоянно маячит полиция. А как все это воспринимает мадам герцогиня?
- Я могу представить только несколько способов, благодаря которым Лоран
мог перейти границу с Францией...- продолжал размышлять вслух Банколен,
когда вдруг осознал мой вопрос.- Мадам? Сами увидите. Кстати, вот она
идет... Видите? Интересно, где же ее муж? Я ждал их все время, и наконец они
здесь.
Она медленно приближалась к альковам. Очень черные блестящие волосы,
разделенные посередине пробором, низко прикрывали уши и контрастировали с ее
глазами, лишенными всякого выражения. В этих темных, неподвижных глазах под
тонкими изогнутыми бровями таился лишь холодный блеск. Поражал и контраст
между прямым носом и полными чувственными губами, которые влажно розовели на
бледном лице. Когда она увидела нас, ее глаза вдруг словно распахнулись,
затем веки опустились, прикрывая странное выражение глаз. Словно она
размышляла и оценивала... Низкий вырез черного шелкового платья подчеркивал
красоту обнаженных белых плеч. Длинными изящными пальцами она машинально
теребила нитку жемчуга на шее. Гибкая фигурка, казалось, была покрыта
плотным покровом, напоминающим защитные доспехи.
Женщина подошла прямо к Банколену. Когда он встал и склонился над ее
рукой, она казалась беспечной, но вблизи можно было заметить круги под
глазами. Банколен представил нас и добавил:
- Это мои друзья. Можете говорить при них.
Она медленно оглядела каждого из нас, и мне показалось, будто завеса
упала с ее глаз. Это был изучающий взгляд, я бы даже сказал подозрительный.