"Джон Диксон Карр. Под покровом ночи" - читать интересную книгу автора

прическа была немного сбита, как будто волосы приглаживали дрожащей рукой.
Она освободилась от поддерживающей ее служанки и медленно приблизилась к
обезображенному телу.
- Бедный Рауль!- произнесла она таким тоном, как матери обращаются к
ребенку, порезавшему себе пальчик. Затем обернулась, и мы увидели, что
вокруг ее глаз легла тень.
Какое-то время в комнате царила полная тишина. Только трепетали под
ветром шторы на окне. Внезапно американец, Голтон, поднял остекленелый
взгляд, которым изучал пол, и увидел женщину. Комнату огласил его
восторженный крик. Не замечая обезглавленного тела, он, шатаясь, поднялся на
ноги, сделал неловкий поклон и схватил мадам за руку.
- Мои самые сердечные поздравления,- сказал он,- в этот счастливейший
день вашей жизни!
Это было ужасно. Мы все замерли, кроме Голтона, который покачивался из
стороны в сторону с опущенной для поклона рукой в своем идиотском бумажном
колпаке, едва державшемся на макушке. Впервые пьянство предстало передо мной
во всей своей омерзительности - здесь, над телом убитого спортсмена. Голтон
с трудом перевел взгляд на Вотреля и, спотыкаясь на каждом слове,
проговорил:
- Сожалею, что тебе указали на дверь, Эдди! Но ведь у Рауля куда больше
денег, чем у тебя...

Глава 4
МЫ ОПРЕДЕЛЯЕМ ПОЛОЖЕНИЕ МАРИОНЕТОК

- Уберите отсюда этого пьяницу!- зарычал Вотрель и взмахнул рукой, но
ее перехватил полицейский, стоящий у Двери.
- Уведи его,- прошептал мне Банколен,- и постарайся выведать, что
сможешь.
Голтон охотно подчинился соотечественнику. К тому же ему стало дурно.
Полицейский пропустил нас в холл. Здесь было очень тихо, только из
курительной доносились приглушенные мужские голоса. В зимнем саду, который
изображали несколько пальм в кадках, никого не было. Напротив карточной
комнаты уходили вверх марши устланной красной ковровой дорожкой мраморной
лестницы со старинными часами на площадке. По ступенькам поднималась
небольшая группа гостей, обмениваясь веселыми замечаниями и мельком взглянув
в нашу сторону, когда я помогал Голтону пройти в мужскую гостиную.
Это было очень удобное помещение с множеством зеркал на стенах, с
уютными торшерами возле глубоких кожаных кресел и столом в центре, на
котором лежали кипы журналов. Но в то же время здесь царила какая-то мрачная
торжественность, столь свойственная подобным помещениям. Голтон исчез в
туалетной комнате и вскоре появился, все еще бледный, но немного
протрезвевший.
- Простите, что заставил повозиться со мной,- пробормотал он, опускаясь
в кресло.- Терпеть не могу этого состояния. Но теперь все в порядке.- Он
уставился в пол, затем мрачно глянул на меня и воскликнул: - Господи, какой
позор! Так вы американец! Всюду американцы! Вы, наверное, один из
туристов...- Его размалеванное лицо приобрело трагический вид. Он произнес
слово "турист" с неистовой печалью и отвращением.- Все туристы непременно
едут в Париж и все портят. Они не знают французов, настоящих французов.