"Джон Диксон Карр. Убийство в музее восковых фигур" - читать интересную книгу автора

указывает тебе дорогу. Внезапно меня охватило острое чувство одиночества. Мне
захотелось вернуться.
Лестница резко повернула, и на фоне грубой, освещенной зеленым светом
стены я увидел притаившуюся тень. Сердце у меня застучало. У стены склонилась
костлявая фигура - мужчина с сутулыми плечами и лицом, закрытым средневековым
капюшоном, из-под которого виднелась длинная челюсть с бледной тенью улыбки. В
его руках, полуприкрытая плащом, лежала фигура женщины. Передо мной был самый
обыкновенный человек - с той лишь разницей, что вместо выставленной вперед
ступни у него было раздвоенное копыто. Сатир! Обычный человек - только мастер
гениально изобразил его нечестивую сущность, эти торчащие ребра и угрюмую
улыбку. Хорошо еще, что глаза его были в тени...
Постаравшись поскорее проскочить мимо этой источающей яд композиции, я
прошел по коридору до места, где он соединялся с еще одной ротондой, ниже
уровнем. Здесь фигуры были расставлены в определенном антураже, каждой
отводилась часть зала, каждая была шедевром дьявольского искусства. Прошлое
затаило здесь дыхание. На фигурах лежала печать смерти, как будто вы видели их
через вуаль столетий, каждую в обстановке того времени, к которому она
принадлежала. Марат лежит откинувшись на спинку жестяной ванны, челюсть у него
отвисла, сквозь посиневшую кожу проглядывают ребра, скрюченная рука вцепилась
в торчащий из окровавленной груди нож. Вы видите это воочию - видите, как
служанка хватает безразличную ко всему Шарлотту Корде, как солдаты в красных
колпаках с разинутыми в немом крике ртами вламываются в запертую дверь,
слышите беззвучный вопль страсти и ужаса... А за окнами этой коричневой
комнаты струится желтый сентябрьский свет, карабкается по стене виноградная
лоза... Вновь оживший старый Париж.
Тут я услышал, как что-то капает...
Меня охватил ужас. Я смотрел на окружающие меня фигуры, скованные
смертельным оцепенением, - инквизиторов, орудующих огнем и клещами, короля,
кладущего голову на гильотину под яростную дробь беззвучных барабанов, - и мне
чудилось, что их неподвижность противна самой природе. Они были куда более
отвратительны, эти тени людей, выряженные в цветастые одежды, в своем
молчании, чем если бы вдруг заговорили.
Нет, это мне не почудилось. Что-то падало, капля за каплей,
медленно-медленно...
Подгоняемый многократным эхом, я кинулся вверх по лестнице. Мне нужен был
свет, нужно было видеть живых людей посреди всего этого гнетущего застоя воска
и париков. Добежав до последнего поворота лестницы, я попытался взять себя в
руки, - я не дам свести себя с ума сборищу каких-то чучел! Это же смешно. Мы с
Бенколином весело посмеемся над моими страхами, с бренди и сигаретой в руках,
когда выберемся из этого зловещего места.
Вон они, Бенколин, Августин, Шомон; они только еще входили в верхнюю
ротонду. Я взял себя в руки и позвал их. Но, видно, что-то в моем лице
осталось, потому что они это заметили даже при тамошнем тусклом освещении.
- Черт побери, что с вами, Джефф? - спросил детектив.
- Ничего, - промолвил я, но мой голос выдал, что я говорю не правду. -
Я.., разглядывал фигуры.., там, внизу. Группу Марата. Мне хотелось посмотреть
на сатира. Он чертовски хорош, великолепно передана сущность, и эта женщина в
его руках...
Августин дернул головой.
- Что? - выдавил он. - Что вы сказали?