"Джон Диксон Карр. Огонь, гори! " - читать интересную книгу автора

женщиной, что лишь добавляет ей обаяния.
На незнакомке было платье из белой парчи со светло-желтыми полосками;
плечи и грудь обнажены, руки голые. Волосы ее, чистое золото, были разделены
посередине пробором и уложены сзади венцом; лоб и уши открыты. Поразительно
красивое лицо слегка нарумянено и напудрено. На губах ни следа помады; ротик
маленький, однако губы полные и чувственные. Подбородок округлый. Поражали
огромные глаза - темные и невинные, как у четырнадцатилетней девочки.
Однако невинной дама не являлась никоим образом.
Чевиот понял, что должен подойти к карете, однако ноги не слушались
его. Краем глаза он подметил: кучер в цилиндре и красной ливрее взобрался на
козлы, сел прямо, как палка, и уставился вдаль, словно намекая на то, что он
ничего не слышит и не видит.
Чевиот снял шляпу, поднялся на ступеньку и заглянул в карету.
Это был не дешевый наемный экипаж. Внутри сладко пахло жасминовыми
духами. Женщина сидела, утопая в пурпурно-красных подушках, откинув голову
назад, полузакрыв невинные темно-синие глаза. Однако при виде Чевиота она
выпрямилась.
- Милый! - произнесла она страстно и так тихо, что он с трудом
расслышал ее. Потом подставила губы для поцелуя.
- Мадам, - отозвался Чевиот, - как вас зовут? Синие глаза изумленно
раскрылись.
- Ведь ваше имя Флора? Не так ли?
- Как будто ты не знаешь!
- Вы леди Дрейтон. Вы вдова и живете на...
Ему вскоре предстояло узнать: даже в минуты крайнего гнева или страсти
она вдруг становилась застенчивой, почти робкой.
- Я живу, - прошептала женщина, - там, где, надеюсь, будешь жить и
ты.., как всегда.
Внешне невозмутимый Чевиот никак не мог объяснить свое поведение. Упав
на одно колено, он обвил руками прелестную талию и прижался щекой к
обворожительной груди.
- Не смейся надо мной! - попросил он. - Ради бога, не смейся надо мной!
Флора не пообещала, что не станет смеяться, и не вскрикнула от боли,
хотя он сжал ее довольно сильно. Просто обвила шею Чевиота руками и
прижалась щекой к его голове.
- Милый! Что случилось? В чем дело?
- Я выжил из ума! Я душевнобольной! Мое место в сумасшедшем доме!
Понимаешь...
Примерно полминуты он то шептал, то вскрикивал как безумный. Вряд ли
Флора, запомнившая все, что он говорил, и повторявшая ему его же слова
позже, поняла хотя бы одну десятую часть его речи.
Однако по мере того, как Чевиот говорил, окутавший его мрак понемногу
рассеивался. Щекой он чувствовал мягкую плоть; грудь Флоры то вздымалась, то
опускалась.
Вспомнив о том, что он на службе, Чевиот с трудом поднялся, нечаянно
наступив на подол бело-желтого парчового платья - узкого в талии, но с
широкой, по моде, юбкой. Выпрямиться во весь рост в карете он не мог.
Наклонившись к Флоре, он положил руки ей на плечи. Она откинула голову.
Казалось, ее стройная шея вот-вот надломится под тяжестью пышной
золотой короны волос. Огромные невинные глаза наполнились слезами, Флора