"Джон Диксон Карр. Согнутая петля " - читать интересную книгу автора

поместье, мой клиент помнит, при каких обстоятельствах произошел обман. Он
признает, что нынешний владелец умело управлял поместьем и семейное имя
осталось незапятнанным. Поэтому, если нынешний владелец немедленно
согласится с предложением моего клиента, у нас не возникнет необходимости
обращаться в суд. Вопроса о преследовании не возникнет. Мой клиент охотно
предоставит нынешнему владельцу финансовую компенсацию, скажем пожизненную
ренту в тысячу фунтов в год. Мой клиент удостоверился, что жена нынешнего
владельца, урожденная мисс Молли Бишоп, имеет собственные средства. Поэтому
едва ли можно будет говорить о стесненном финансовом положении супругов.
Конечно, должен отметить, что жене нынешнего владельца усадьбы следовало бы
поставить вопрос о законности брака, совершенного с мошенником.
Глаза Фарнли вновь налились кровью.
- Господи! Из всех наглых, бесстыдных...
Натаниэль Барроуз издал звук слишком вежливый, чтобы его можно было
назвать шиканьем, но это остановило Фарнли.
- Позвольте напомнить, мистер Уэлкин, - произнес Барроуз, - что мы
сейчас определяем права вашего клиента. Пока этого не сделано, никакие
другие вопросы ставить неуместно.
- Как вам угодно. Мой клиент, - сказал Уэлкин, пренебрежительно пожав
плечами, - всего лишь хотел избежать неприятностей. Мистер Кеннет Марри
появится здесь через несколько минут. После этого, боюсь, все сомнения
исчезнут. Если же нынешний владелец станет упорствовать, тогда, боюсь,
последствий не избежать...
- Послушайте, - снова вмешался Фарнли, - хватит попусту болтать,
давайте займемся делом.
Истец улыбнулся, как будто вспомнив какую-то уместную шутку.
- Видите? - заметил он. - Его псевдоаристократические манеры настолько
въелись в него, что он не смог заставить себя произнести слово "трепаться".
- Он ни при каких обстоятельствах не опустится до дешевых
оскорблений, - парировала Молли, с удовлетворением отметив, что на этот раз
истец слегка покраснел.
- Простите. Мне не следовало этого говорить. Но вы должны помнить, -
сказал истец, снова сменив тон, - что я жил среди грешных людей, а не
райских голубков. Так я могу изложить мое дело, как я его вижу?
- Да, - кивнул Фарнли. - Помолчите, - добавил он, обращаясь к обоим
адвокатам. - Теперь это наше личное дело.
Словно по какому-то сигналу, все подошли к столу и сели в кресла.
Истец устроился спиной к огромному окну. Некоторое время он пребывал в
раздумье, рассеянно похлопывая по редеющим темным волосам на макушке. Затем
он поднял взгляд, и вокруг его глаз появились насмешливые морщинки.
- Я Джон Фарнли, - начал он с подкупающей простотой и напускной
серьезностью. - Пожалуйста, не перебивайте меня юридическими софизмами; я
представляю свое дело и имею право называться хоть татарским ханом. Однако
я действительно Джон Фарнли, и я расскажу вам, что со мной случилось. В
детстве я, наверное, был несносным ребенком, хотя даже сейчас я не уверен,
что вел себя не правильно. Мой покойный отец, Дадли Фарнли, задал бы мне
взбучку, если бы был сейчас жив. Нет, я не могу сказать, что вел себя не
правильно, разве что мне следовало бы научиться почаще уступать. Я ссорился
со старшими тогда, когда они указывали мне, что я слишком юн. Я ссорился с
домашними учителями, потому что презирал все, что меня не интересовало.