"Джон Ле Карре. Русский Дом" - читать интересную книгу автора

начинаться не должна. Главы осведомленных ведомств были вне себя от ярости.
Они создали ужасно секретную комиссию, которая должна была выяснить, что
именно пошло наперекосяк, выслушать свидетелей, не церемонясь, назвать имена
виновных, заполнить пробелы, предотвратить повторение подобного, назначить
меня председателем и поручить мне сделать доклад. К какому заключению пришла
наша комиссия - если вообще пришла, - остается одной из самых сокровенных
тайн, в основном для членов самой комиссии. Цель подобных комиссий, как все
мы прекрасно знаем, - не жалеть слов, пока пыль не осядет, а после в эту
пыль самим и обратиться. И наша комиссия, подобно Чеширскому коту из "Алисы
в стране чудес", но только обескураженному, так и поступила, не оставив
после себя ничего, кроме ужасно секретной нахмуренности, мало чего значащих
документов да кое-каких секретных ведомостей в архивах министерства
финансов.
Все началось, выражаясь менее сдержанным языком Неда и его коллег из
Русского Дома, с неимоверного бардака. В теплый воскресный вечер между 17.00
и 20.30 некий Николас П. Ландау, коммивояжер и солидный (несмотря на его
польское происхождение) налогоплательщик, за которым не было замечено ничего
предосудительного, попытался прорваться ни более ни менее, как в четыре
министерства Уайтхолла, требуя безотлагательной встречи с офицером отделения
британской разведки, как ему было угодно назвать нашу Службу, лишь для того,
чтобы быть осмеянным, а потом и отшитым, причем в одном случае даже с
применением физической силы. Впрочем, мы так и не смогли прийти к единому
мнению по следующему вопросу: действительно ли два привратника у
министерства обороны схватили Ландау за шиворот и брючный пояс и выволокли
его за дверь (как утверждал Ландау) или же (как утверждали привратники)
просто помогли ему выйти на улицу?
Но почему, строго спросила наша комиссия, два привратника вынуждены
были оказать такого рода помощь?
Мистер Ландау не позволил нам взглянуть, что у него в "дипломате", сэр.
Да, он предложил отдать нам "дипломат" на хранение, пока он будет ждать, но
при условии, сэр, что ключ останется у него. А это противоречит инструкции.
Да, он тряс "дипломатом" прямо перед нашим носом, похлопывал по нему, даже
подбрасывал его - видимо, для того, чтобы показать нам, что внутри нет
ничего такого, чего мы могли бы опасаться. Но и это не по инструкции. А
когда мы попытались забрать вышеупомянутый "дипломат" почти без применения
силы, этот джентльмен - как они с некоторым опозданием начали именовать
Ландау в своих показаниях - оказал сопротивление, сэр, и громко выкрикивал
что-то с иностранным акцентом, нарушая общественный порядок.
- А что именно он кричал? - спросили мы, удрученные самой мыслью о том,
что в воскресенье кто-то кричал в Уайтхолле.
Сэр, он был очень взволнован, но, насколько мы его поняли, он кричал,
что в "дипломате" у него находятся сверхсекретные документы, сэр. Ему
доверил их в Москве какой-то русский, сэр.
А этот полячишка просто буйный, сэр, могли бы они добавить. Да еще в
воскресенье, сэр, в самый разгар крикетного сезона - мы как раз устроились в
задней комнате посмотреть повторный матч Пакистана с Ботемом.
Даже в министерстве иностранных дел, в этом леденящем очаге
официального английского гостеприимства, куда с величайшей неохотой явился
отчаявшийся Ландау, хватаясь за эту последнюю соломинку, даже там только
ценой неистовых молений и искренних славянских слез он сумел проложить себе