"Джон Ле Карре. Портной из Панамы" - читать интересную книгу автора

высоким воротником в стиле адмирала Нельсона. Воротник украшала вышивка в
виде золотых якорьков в обрамлении дубовых листьев. Последнее было
изобретением самого Пенделя, и личный секретарь адмирала пришел в полный
восторг, когда ему прислали эскиз по факсу. Пендель так никогда и не понял
до конца, что имел в виду дядя Бенни, утверждая, что у него глаз-алмаз. Но
всякий раз при взгляде на этот эскиз ему казалось, что утверждение дяди
верно.
Он продолжал раскрой под гениальную музыку Малера и постепенно
превращался в адмирала Пенделя, сходящего по ступеням блистающей
великолепием лестницы на бал в честь его инаугурации. Впрочем, невинные эти
мечтания ничуть не отражались на портняжном мастерстве. "Ты идеальный
раскройщик, - твердил он себе, - тут надо признать и заслугу твоего
покойного партнера и учителя Брейтвейта, и тебе незачем становиться кем-то
другим. Ты прирожденный портной, и если ставишь иногда себя на место
клиента, так только для того, чтоб усовершенствовать крой. Ну и еще немного
пожить в обличье и костюме клиента, пока тот не затребует свой заказ".
Именно в таком счастливом состоянии полупревращения и пребывал Пендель,
когда позвонил Оснард. Сперва к телефону подошла Марта. Марта была его
секретаршей, отвечала на звонки, вела бухгалтерский учет и делала
бутерброды. Суровое и преданное крошечное создание, мулатка с покрытым
шрамами косоватым лицом - следами от прививки и неудачной хирургической
операции.
- Доброе утро, - произнесла она по-испански своим красивым голосом.
Не "Гарри" и не "сеньор Пендель" - этого она себе никогда не позволяла.
Просто "Доброе утро" самым что ни на есть ангельским голоском, поскольку
лишь голос и глаза были единственным ее украшением.
- И тебе доброе утро, Марта.
- Вам звонит новый клиент.
- С какой стороны от моста?
Это давно стало их расхожей шуткой.
- С вашей. Звать Оснард.
- Как?
- Сеньор Оснард. Он англичанин. Шутит.
- И как же шутит?
- Ой, не спрашивайте.
Отложив ножницы, Пендель приглушил Малера и придвинул к себе блокнот
заказов и карандаш. На столе, где производился раскрой, он всегда
поддерживал безукоризненный порядок: ткань тут, выкройки там, книга с
записями размеров тоже на своем месте. Раскроем он обычно занимался в черном
жилете со спинкой из шелка и расстегнутой верхней пуговкой - собственной
модели и пошива. Панделю нравился этот стиль, строгий деловой дух, которым
он был отмечен.
- Как прикажете записать по буквам? - весело осведомился он, когда
Оснард повторил свое имя.
В голосе Пенделя, когда он говорил по телефону, всегда слышалась
улыбка. И у незнакомцев складывалось впечатление, что говорят они с очень
приятным человеком. Такой человек просто не может не понравиться. Но,
видимо, Оснард был наделен тем же заразительным даром, а потому, едва
обменявшись несколькими словами, оба они развеселились, и вся их дальнейшая
типично английская и довольно продолжительная беседа проходила легко и