"Джон Ле Kappe. Шпион, выйди вон!" - читать интересную книгу автора

челка вот здесь, падает на правый глаз. Я уверена, он здорово играл на
подаче, хотя мы ни разу не застали его за этим. Я бы предложила ему парочку
мячей с нашей стороны, если бы Тоби согласился сыграть, но он не захотел.
Хотя, заметь, я совсем не уверена, что Алексей Александрович попался бы на
эту удочку. Алекс был слишком осмотрителен, - сказала она с гордостью. -
Приятный голос, бархатный, как у тебя. Я, бывало, дважды прокручивала пленку
только для того, чтобы послушать, как он говорит. Неужели он все еще здесь,
Джордж? Я даже боюсь спрашивать, понимаешь? Я боюсь, что они все сменятся, а
я никого так и не узнаю.
Он по-прежнему здесь, заверил ее Смайли. Та же "крыша", тот же чин.
- И все так же занимает тот жуткий загородный домишко в Хайгейте,
который так ненавидят шпики Тоби? Медоу-Клоуз, сорок, верхний этаж? О, это
совершенно чумовое место. Я уважаю тех, кто сполна отрабатывает свою
"крышу", а Алекс как раз из таких. Он всегда был самым деятельным и хватким
из всех атташе по культуре, которые когда-либо работали в этом посольстве.
Если требуется что-нибудь быстро организовать - лектора, музыканта, - только
скажи, Алекс пробьется через всю бюрократическую волокиту быстрее всех.
- Как же ему это удавалось, Конни?
- По крайней мере не так, как ты думаешь, Джордж Смайли, - выпалила
она, и краска ударила ей в лицо. - О, нет, Алексей Александрович был
исключительно тем, за кого себя выдавал, так-то вот, можешь, кстати,
спросить Тоби Эстерхейзи или Перси Аллелайна. Он был чист, как младенец. Не
запятнан никоим образом, уж это-то Тоби тебе подтвердит!
- Ну-ну, - пробормотал Смайли, наполняя ей стакан. - Остынь, Конни.
Успокойся.
- Тьфу, - вскрикнула она, выходя из себя. - Чистейшей воды бред
собачий. Алексей Александрович Поляков самому Карле сто очков вперед даст,
это тренированный громила, если я хоть что-то в этом понимаю, но они ведь
меня даже слушать не захотели! "Тебе шпионы под каждой кроватью мерещатся",
- говорит Тоби. "Фонарщики" и так заняты по горло, - говорит Перси (она
передразнила его шотландский акцент), - у нас нет возможности шиковать". Ты
только вдумайся - "шиковать". - Конни снова расплакалась. - Бедный Джордж, -
продолжала она, - бедный Джордж, ты пытался помочь, но что ты мог? Ты и сам
был внизу лестницы. Ох, Джордж, не ходи на охоту со всякими там Лейконами.
Пожалуйста.
Он мягко подвел ее мысли снова к Полякову, пытаясь понять, почему она
так уверена, что он - громила Карлы, выпускник его специальной школы.
- Был День поминовения, - громко всхлипнула она. - Мы сфотографировали
его награды, да, это было именно тогда.


Год первый снова. Год первый ее восьмилетнего романа с Алексом
Поляковым. Самое интересное, говорит она, это то, что она положила на него
глаз сразу, как только он прибыл.
"Привет, - подумала я, - неплохо было бы с тобой позабавиться".
Почему она так решила, Конни четко объяснить не могла до сих пор.
Возможно, тут сыграла роль его самоуверенность, возможно - осанка, грудь
колесом, будто прямо с парада. "Крепкий такой, как гриб боровик. Армия у
него прямо-таки на лбу написана". А может быть, виной тому был его образ
жизни: "Он выбрал единственный дом в Лондоне, к которому эти "фонарщики" не