"Джон Диксон Kapp. Тайна Греит Вирли." - читать интересную книгу автора

- было достаточно, чтобы полностью убедиться в том, что он не виновен в
приписываемых ему преступлениях. Когда я увидел его, он читал, приблизив
газету к глазам, глядя на нее немного вбок, что доказывало... Писатель
подошел к Джорджу, протянув ему руку, представился и спросил:
- Мистер Эдалджи, вы случайно не страдаете астигматической миопией?
Нам трудно судить о чувствах молодого юриста, ибо вряд ли он мог
предполагать, что именно такими будут первые слова знаменитого писателя.
Однако Конан Дойл продолжал:
- Я по образованию врач. Мне показалось, что у вас ясно выраженный
астигматизм, сопровождаемый близорукостью. Вы не носите очков?
- Нет. Я был у специалистов, но они не смогли подобрать мне очки. Они
сказали...
- Поднимался ли вопрос о вашей болезни на суде?
- Сэр Артур, - ответил Джордж, - я хотел пригласить окулиста в
качестве свидетеля, но мой адвокат сказал, что улики против меня настолько
смехотворны, что никаких свидетелей не понадобится.
Никаких сомнений больше у Конан Дойла не осталось. Ведь Джордж плохо
видел и днем. Ночью же, в поле, он был бы беспомощен. Представить себе
этого человека крадущимся ночью по полям невозможно.
И все-таки Конан Дойл немедленно отправился с Джорджем к известному
окулисту. Врач обнаружил у Джорджа близорукость в восемь диоптрий.
11 января первая часть "Дела Джорджа Эдалджи" появилась на страницах
"Дейли телеграф" за подписью Конан Дойла. Писатель подробно разбирал
свидетельства обвинения и доказывал, что они не имеют никакого отношения к
правосудию.
Конан Дойл писал: "Если возможно извинить чувства темных обывателей,
внушенные цветом кожи Эдалджи, то значительно труднее извинить главного
констебля. Это, - продолжал Конан Дойл, - повторение дела Дрейфуса.
Капитан Дрейфус во Франции был сделан козлом отпущения, потому что был
евреем. Эдалджи был сделан козлом отпущения в Англии, потому что он парс.
Англия, которая привыкла гордиться тем, что она свободная страна, была
возмущена до глубины души, узнав о деле Дрейфуса, о том, что такое может
случиться во Франции. А почему же мы молчим, когда подобное случается у
нас?" "Правительство захлопнуло дверь перед лицом правосудия, - заканчивал
статью писатель. - И теперь я обращаюсь к последней инстанции трибунала,
трибунала, который никогда не должен ошибаться. Я обращаюсь к народу
Великобритании с вопросом: неужели мы потерпим такое в нашей стране?" На
следующий день вся страна говорила об Эдалджи. Газета была завалена самыми
противоречивыми откликами. Крупнейшие специалисты по уголовному праву
требовали нового расследования. Министр внутренних дел был вынужден
заявить, что дело Эдалджи "будет внимательно рассмотрен". Однако эти слова
оставались словами. В то время в Англии не существовало апелляционного
суда, и потому формально некому было пересматривать дело. Тогда Конан Дойл
решил найти настоящего преступника. Он отправился в деревню Грейт Вирли
собирать доказательства.
И вдруг Конан Дойл начал получать анонимные письма.
Сравнив эти письма с письмами, приписываемыми Джорджу, Конан Дойл
пришел к заключению:
"На основании почерка я полагаю, что письма 1892 - 1895 годов
написаны подростком, который к 1903 году вырос, однако ни почерк, ни метод