"Элберт Карр. Вашингтонское убийство " - читать интересную книгу автора

- Да, немножко. Пробормотал что-то - в том смысле, что ему так неловко,
и он сам не понимает, как это вышло, и пусть его оставят одного, все будет в
порядке. Говорил он чуть слышно, глаза у него закрывались сами собой. Никто
не заметил - ни мы, ни он сам,- что у него глубокая царапина на руке, повыше
запястья. Понимаешь ли, на этих самых кустах здоровенные шипы. Вот в эту
царапину, безусловно, и попала инфекция.
Напряжение, с которым она обдумывала каждое его слово, было явственно
ощутимо - казалось, оно доступно слуху, как звук.
- И никто не обратил внимания, что у него на руке царапина?
Во взгляде, который метнул на нее Чивер, отразились весьма
разнообразные чувства: видно было, что он раздражен бесконечными
расспросами, а в то же время его восхищает эта настойчивость и забавляет
несоответствие между хрупкой женственностью ее облика и энергичным напором.
- А знаешь.- проговорил он беспечно,- тебе бы называться не Сарой, а
Дианой. Так и вижу тебя на пьедестале - с луком и колчаном со стрелами.
Богиня-охотница, прелестная и беспощадная. Мраморная статуя.
- По временам я и вправду чувствую, что превращаюсь в мраморную
статую,- с горечью проговорила она.
- Ты действительно любила его?..
- Да, по-настоящему.
- Бедная девочка! Мне так жаль, Сар...
Узкой рукой она сделала легкий жест, выражающий дружеское понимание.
- Прости меня. Джерри. Ты так терпелив со мной. Я тебя долго не
задержу. Так мы говорили насчет царапины.
- Насчет царапины,- повторил он.- Никто из нас ее не заметил. Она была
под рукавом пиджака. Никому и в голову не пришло туда заглянуть. Мы просто
укрыли Тома одеялом и оставили его на кушетке - не тащить же было его в
комнату для гостей, чтобы чужие увидели его в таком состоянии. Мне тоже
пришлось изрядно выпить в тот вечер, так что утром я заспался- была суббота.
И только часов в десять, за кофе, я вдруг вспомнил про Тома. Пошел в ту
комнату, где он лежал, а его там нет. Клифтон, наш дворецкий, рассказал мне,
что Том проснулся рано и вызвал такси и что вид у него был очень скверный.
Немного спустя я позвонил к вам домой, спросил Тома, как он себя чувствует.
Голос у него был куда бодрей. Он извинился за беспокойство, сказал, что сам
не понимает, как его угораздило столько выпить,- вчера ему все казалось, что
голова у него раздувается, как воздушный шар. Еще он сказал, что, должно
быть, схватил в саду ревматизм - суставы и шея залубенели, как
перестоявшийся тоффи[4]. Ты же знаешь, он любил старинные фермерские
словечки.
Она медленно наклонила голову в знак согласия.
- А он ничего не говорил про эту царапину на руке?
- Нет, в тот момент ничего. Потом пришла Этель, и я ей все рассказал.
Она забеспокоилась. Говорит, как бы Том не простудился насмерть - ведь он
столько времени пролежал на сырой земле,- и чтобы я непременно сегодня же
зашел его проведать. Я в тот день играл в гольф в "Горящем пне", а обратно
поехал через Джорджтаун и зашел к вам. Открыла ваша горничная и говорит, что
мистер Бэртон плохо себя чувствует и никого не велел принимать, но я
все-таки поднялся к нему наверх и вижу, он лежит пластом и у него явно жар.
Он сказал, что шея уже совсем не сгибается, что до сих пор ему не хотелось
звать врача, но, пожалуй, надо бы.