"Томас Карлейль. Французская революция. Гильотина" - читать интересную книгу автора

подобно электрической волне.
А Коммуна, вербующая на Марсовом поле? А Комитет общественной обороны,
ставший теперь Комитетом общественного спасения, совестью которого является
Марат? Вербующая Коммуна завербовывает многих, раскидывает для них палатки
на Мар-
совом поле, чтобы они могли уйти завтра с рассветом; хвала этой части
Коммуны! Но Марату и Комитету общественной обороны не хвала и даже не
порицание, которые можно было бы выразить на нашем несовершенном наречии, а
лучше выразительное молчание! Одинокий Марат - Боже избави от такого
человека, - долго размышлявший в своих потаенных подвалах и на своем столбе
Столпника, углядел спасение только в одном - в падении 260 тысяч
аристократических голов. С несколькими дюжинами неаполитанских брави, каждый
с кинжалом в правой и с муфтой на левой руке, он хотел пройти Францию и
привести эту мысль в исполнение. Но весь свет хохотал, высмеивая строгую
благожелательность Друга Народа, и мысль его, не могущая претвориться в
действие, превратилась лишь в навязчивую идею. Однако, посмотрите, он-таки
попал со столба Столпника на Tribune particuliere; может быть, здесь это
окажется возможным и без кинжалов, без муфт; по крайней мере теперь, в
момент решительного кризиса, когда спасение или уничтожение зависят от
одного часа!
Ледяная башня Авиньона наделала достаточно шума и живет у всех в
памяти, но виновники не были наказаны: мы видели даже, как Журдан
Coupe-tete, несомый на плечах, подобно медному идолу, "путешествовал по
южным городам". Читатель, не старайся угадать, какие призраки, грязные и
отвратительные, размахивая кинжалами и муфтами, плясали в мозгу Марата под
этот оглушительный звон зловещего набата и всеобщей ярости. Не старайся
угадать ни того, что думал жестокий Бийо. "в коротком коричневом камзоле",
Сержан, пока еще не Agate-Сержан, Панис, доверенный Дантона, ни того, какие
чудовища и невероятные события вынашивает в своей мрачной утробе злобный
Орк*, рождающий их на твоих глазах!
* Орк (Оркус), лат. - римское божество смерти, доставлявшее тени людей
в подземное царство.

Ужас царит на улицах Парижа, ужас и бешенство, слезы и ярость: зловещий
набат гудит в воздухе; яростное отчаяние устремляется в бой; матери с
полными слез глазами и неукротимыми сердцами посылают своих сыновей умирать.
"Каретных лошадей хватают за уздечки" и впрягают в пушки, "постромки
перерезают, экипажи остаются на дороге". Разве при таком вое набата и
мрачном смятении безумия убийство и все фурии не готовы разразиться? Слабый
намек - кто знает, насколько слабый? - и убийство выступит на сцену и
осветит этот мрак своей обвитой огненными змиями головой!
Как это пришло и случилось, что было преднамеренно и что неожиданно и
случайно, - это не выяснится никогда, до Судного дня. Но такой человек, как
Марат, в качестве блюстителя совести властелина... а мы знаем, что такое
ultima ratio* властелинов, когда они доведены до крайности! В этом Париже
имеется, скажем, сто или более злейших людей в мире, которых можно
подговорить на все, которые, даже неподговоренные, по собственному
побуждению готовы на все. Однако заметим, что предумышление еще не есть
выполнение, даже не есть уверенность в выполнении, самое большее, это
уверенность в дозволении тому, кто пожелает выполнить. От преступного