"Орсон Скотт Кард. Королева Язу ("Сказание о Мастере Элвине")" - читать интересную книгу автора

придется смотреть, как его дитя синеет и задыхается у него на руках,
несмотря на отчаянные попытки отца отыскать в маленьком тельце хоть какой-то
шанс на жизнь. Что пользы быть седьмым сыном седьмого сына, если
единственный, кого ты неспособен исцелить - это твой первенец?
В первые дни после его смерти Элвин и Пегги не отходили друг от друга,
но потом она начала отдаляться, избегать его. В конце концов он понял, что
она просто боится забеременеть снова. Тогда он поговорил с ней, сказал, что
от беды не скроешься - многие люди теряют детей, даже тех, что уже подросли
немного. Надо пытаться снова и снова, чтобы было чем утешиться при мысли о
маленькой могилке.
"Я выросла, глядя на две такие могилки, - сказала она. - И знала, что
родители, глядя на меня, видят двух моих сестер, носивших то же самое имя".
"Ты была светлячком и потому знала больше, чем полагается знать
ребенку. Наша малышка скорее всего светлячком не станет. Все, что она будет
знать, это как мы ее любим и как мы хотели, чтобы она родилась".
Элвин не знал, убедил ли он Пегги или она согласилась снова завести
ребенка только ради него. Во время второй беременности она, как и в первый
раз, разъезжала по всей стране и боролась за освобождение рабов, стараясь
при этом, чтобы оно не привело к войне. Элвин в ее отсутствие оставался в
Церкви Вигора и учил желающих началам созидания.
Оставался, пока она не давала ему какого-нибудь поручения. Вот и теперь
Пегги отправила его вниз по реке в Нуэва-Барселону, хотя в глубине души ему
хотелось побыть дома с ней вместе и позаботиться о ней.
Она, будучи светочем, прекрасно знала, чего он хочет, - стало быть,
сама хотела как раз обратного: пожить врозь.
С этим Элвин мог примириться, что не мешало ему отыскивать ее на грани
сна и засыпать, лишь когда в нем затеплятся два сердечных огня - ее и
ребенка.

Элвин проснулся в темноте, поняв, что происходит что-то неладное. Рядом
с ним горел чей-то сердечный огонь, и он слышал тихое дыхание крадущегося к
нему человека. Запустив "жучка", он определил, что тот тянется к котомке,
которую Элвин обхватил рукой.
Кража? Чертовски глупая затея на борту парохода, если у незнакомца
именно это на уме. Разве только он превосходный пловец и способен добраться
до берега с тяжелым золотым лемехом.
Нож злоумышленника висел на поясе, и тот пока не собирался его
доставать. Элвин, учитывая это, произнес как можно тише:
- Если вы ищете что-нибудь съедобное, дверь с той стороны.
Ох, как подскочило при этом сердце у незнакомца! И первым делом он
схватился за нож - это движение, как отметил Элвин, было у него хорошо
отработано.
Впрочем, он почти сразу взял себя в руки. Элвин догадывался почему -
ночь была темная, и незнакомец полагал, что Элвин видит в темноте не лучше
его самого.
- Уж очень вы сильно храпели. Я просто хотел перевернуть вас на другой
бок.
Элвин знал, что он врет. Когда Пегги давно уже пожаловалась на его
храп, Элвин разобрался, отчего люди храпят, и преобразовал свою носоглотку
так, чтобы не производить больше подобного шума. Он взял за правило не