"Орсон Скотт Кард. Око за око" - читать интересную книгу автора

горит и кричит, а чудовище стоит посреди огня, и ему хоть бы
что.
Меня огонь даже не тронул. Все вокруг горит, а передо
мной пламя словно отступает - столько во мне искр от
ненависти к самому себе, что ему просто не подойти. Я с тех
пор много об этом думал. В том смысле, что даже этот
шведский ученый не знает о биоэлектрических делах все до
конца. Может быть, когда я завожусь и начинаю сильно
"искрить", получается так, что меня нельзя убить. Может,
эти генералы в гражданскую войну вот так и скакали по полю
боя под пулями, - или это про другого генерала, во вторую
мировую? - и ничего им не делалось. Может, когда ты
слишком сильно заряжен, с тобой просто ничего не может
случиться. В общем, не знаю. Но когда я решил двигаться и
открыл дверь, горела уже вся комната и сама дверь. Однако я
просто открыл ее и вышел в коридор. Сейчас вот у меня на
руке повязка - это доказывает, что раскаленную дверную ручку
я без всякого вреда схватить все же не мог, но ни один
человек не выжил бы там, а я вышел, и хоть бы волосок
пригорел.
Я не знал, кто есть в доме, но побежал вниз. Определять
людей по искрам мне еще было непривычно, так что я даже не
догадался проверить. Просто спустился вниз с этим
окровавленным ножом в руке. Однако нож оказался не нужен:
все убежали еще до того, как я спустился на первый этаж.
Все, кроме отца. Он лежал посреди гостиной, сжавшись в
комок, - голова в луже блевотины, а зад в луже крови- и весь
трясся, словно от холода. Я его в самом деле убил, потому
что внутри у него, наверно, ни одного живого места не
осталось. Скорее всего он меня даже не заметил. Но
все-таки это был мой отец, и даже чудовище не оставляет
своего отца в горящем доме. Я хотел его вытащить на улицу и
схватил за руки.
Только я совсем забыл, что до предела заряжен. Едва я к
нему прикоснулся, как все эти искры просто рванулись из меня
и обволокли его целиком. Никогда раньше со мной такого не
случалось - он весь засветился, как будто часть меня самого,
и словно утонул в моем сиянии. Я совсем этого не хотел, но
напрочь забыл, что мне нельзя его трогать. Я хотел спасти
его - попытаться спасти, - а вместо этого всадил в него
такой заряд, какого никогда никому еще не перепадало. Тут я
просто не выдержал и закричал.
Потом все-таки вытащил отца на улицу. Он весь обмяк, но
даже если я его и убил, превратив все внутренности в желе, я
не хотел, чтобы он оставался в горящем доме. Мне только про
это и думалось, а еще про то, что я должен сам пойти в дом,
подняться по лестнице, загореться и умереть. Но, как вы
догадываетесь, я ничего такого не сделал. Вокруг все орали:
"Пожар! Пожар! Близко не подходить!", - и я решил, что
лучше, пока не поздно, смыться. Тело отца лежало на лужайке