"Трумэн Капоте. Музы слышны (Отчет о гастролях "Порги и Бесс" в Ленинграде) " - читать интересную книгу автора

неприкосновенности частной жизни. Ходили слухи, что письма там
перлюстрируют, а гостиничные номера полны скрытых камер и микрофонов.
Поразмыслив, Лоз сказал:
- Думаю, правда.
- Лапушка, но как же так? - запротестовала миссис Гершвин. - Это же с
ума сойти! И где нам тогда сплетничать - в туалете, что ли? И все время
стоять и воду спускать? А насчет скрытых камер...
- Думаю, тоже правда, - сказал Лоз.
Миссис Гершвин умолкла и погрузилась в задумчивость, в которой и
пребывала до конца нашей поездки. Тут только она не без грусти произнесла:
- Все-таки с елкой - это они молодцы.
Мы минут на пять опоздали и с трудом нашли свободные места в рядах
складных стульев, расставленных в репетиционном зале. Зал, с зеркалами во
всю стену, был битком набит и жарко натоплен, но, невзирая на это, некоторые
из собравшихся, будто уже чуя холодные степные ветры, сидели в пальто и
шарфах, специально купленных для поездки в Россию. Процесс приобретения этих
предметов одежды оказался пронизан духом конкуренции, благодаря чему во
многих присутствовавших было что-то эскимосское.
Собрание открыл Роберт Брин, ко-продюсер и режиссер "Порги и Бесс". Он
представил нам эмиссаров посольства, Уолмсли и Лаури, сидевших за столом
лицом к публике. Затем Уолмсли, плотный, средних лет человек, подстриженный
под Менкена, объяснил, сухо и растягивая слова, какую "уникальную
возможность" являет собой предстоящее турне, и заранее поздравил собравшихся
с "громадным успехом", который, он уверен, ждет их по ту сторону "железного
занавеса".
- Все, что происходит в СССР, запланировано, а поскольку ваш успех
запланирован, я без всяких опасений поздравляю вас уже сейчас.
Мистер Лаури, моложавый, чопорный, напоминающий школьного учителя,
видимо, почувствовал, что в комплиментах коллеги чего-то не хватает, и
вставил, что Уолмсли, разумеется, совершенно прав, но что "в России вашего
приезда ждут с восторгом. Там знают музыку Гершвина. Один мой русский
знакомый недавно был в гостях, так там его приятели втроем пропели "Ты
теперь моя, Бесс" от начала до конца".
Исполнители благодарно заулыбались, и слово снова взял Уолмсли.
- Да, среди русских есть и хорошие люди. Очень хорошие. Но у них плохое
правительство, - говорил он медленно, с расстановкой, как бы диктуя. -
Необходимо все время помнить, что их система правления в корне враждебна
нашей. Там такие законы, о которых вы и не слыхивали. Лично я за всю свою
жизнь - а у меня большой опыт - ничего подобного не видел.
Тут поднял руку Джон Маккарри. Маккарри играет в спектакле злодея по
кличке Краун и выглядит соответственно: большой, тяжелый, зловещий. Вопрос
его был таков:
- Допустим, нас в гости позвали. Мы куда ни приедем, нас завсегда
приглашают. Так как, идти или нет?
Дипломаты с усмешкой переглянулись.
- Вы, конечно, понимаете, - сказал Уолмсли, - что перед нами этот
вопрос не встает. Нас никуда никогда не зовут. Только официально. Впрочем,
вас, может быть, и пригласят куда-нибудь. Тогда, разумеется, воспользуйтесь
этой возможностью. Насколько мне известно, ваши хозяева разработали обширную
программу. У вас минуты не будет свободной. Еще надоест.