"Трумен Капоте. Другие голоса, другие комнаты [H]" - читать интересную книгу автора

(только святым и героям, говорят старики, слышен туш из их раструбов) манила
как будто призрачными руками в кружевных перчатках. И Айдабела все время
махала руками: комары свирепствовали; как осколки огромного зеркала, бежали
навстречу и дробились под ногами Джоула комариные болотные лужи.
- У меня есть деньги, - сказала Айдабела. - Между прочим, почти доллар.
Джоул вспомнил мелочь, спрятанную в шкатулке, и похвастался, что у него
еще больше.
- Все потратим на цирк, - сказала она и лягушкой сиганула через бревно,
похожее на крокодила. - Кому они вообще нужны, деньги? Нам сейчас уж точно
не нужны... только на выпивку. Надо заначить столько, чтобы каждый день было
на кока-колу, - у меня мозги сохнут, если не выпью с ледиком. И на сигареты.
Выпить, покурить и Генри - больше мне ничего не нужно.
- И я немного нужен, да? - сказал он - неожиданно для себя вслух. Но
вместо ответа она завела нараспев: "...хорошо макаке по ночам во мраке рыжие
расчесывать вихры..."
Они задержались, чтобы соскрести смолы для жвачки, и, пока стояли, она
сказала:
- Папа всю округу из-за меня обшарит: сейчас пойдет к мистеру Блюи
одалживать гончую. - Она засмеялась, и капли жеваной смолы выдавились у нее
из углов рта; на волосы ей села зеленая бабочка и повисла на локоне, как
бант. - Один раз они беглого каторжника ловили - в этой самой низине, -
мистер Блюи со своей гончей, и Сэм Редклиф, и Роберта Лейси, и шериф, и все
собаки с фермы; когда стемнело, видно стало их лампы в лесу и собачий лай
слышен; прямо праздник какой-то: папа с мужчинами и Роберта напились до
чертей, и как Роберта ржала, слышно было небось в Нун-сити... Знаешь, мне
жалко стало этого каторжника, и страшно за него: я все думала, что он - это
я, а я - это он, и нас обоих ловят. - Она сплюнула жвачкой и засунула
большие пальцы в петли своих защитных шортов. - Но он ушел. Так и не
поймали. Кое-кто говорит, что он до сих пор тут... прячется в гостинице
"Морок", а может, в Лендинге живет.
- Кто-то в Лендинге живет! - с энтузиазмом подхватил Джоул, но тут же
разочарованно добавил: - Только это не беглый, это дама.
- Дама? Мисс Эйми, что ли?
- Другая дама, - сказал он и пожалел о том, что начал этот разговор. -
У ней высокий седой парик и красивое старинное платье, но я не знаю, кто
она, и вообще, есть ли она на самом деле. - Айдабела только посмотрела на
него, как на дурака, и он, смущенно улыбнувшись, сказал: - Я пошутил, просто
хотел напугать тебя.- Не желая отвечать на вопросы, он забежал вперед. Сабля
при этом хлопала его по бедру.
Ему казалось, что они далеко ушли, и легко было даже представить себе,
что они заблудились: может, нет вовсе этой гостиницы, чье название рождало
образ бесплотно-белого дворца, плывущего сквозь лес подобно пару. Очутились
перед стеной ежевики; Джоул вынул саблю и прорубил проход.
- После вас, моя дорогая Айдабела, - сказал он с глубоким поклоном; она
свистнула собаку и вошла.
За ежевикой открылся берег с крупной галькой и неторопливый ручей -
скорее даже речка в этом месте. Пожелтелый тростник заслонял разрушенную
плотину. Ниже ее на высоких сваях стоял над водой странный дом: дощатый,
некрашеный и серый, он имел незаконченный вид, как будто строитель испугался
и бросил работу на половине. На лоскутьях кровли загорали три грифа; через