"Кэндис Кэмп. Узы любви " - читать интересную книгу автора

был срочным, и Кетрин должна была постоянно находиться возле портнихи для
примерок. Педжин не прекращала своих экспериментов с новыми прическами, пока
не изловчилась изобрести такую, которая была бы достаточна красива и
элегантна для любой невесты и в меру скромна и неброска с точки зрения
Кетрин.
Главной заботой Кетрин, однако, было само торжество. Она сделала выбор
в пользу званого обеда, на котором должно было присутствовать человек
пятьдесят родных и знакомых. Необходимо было украсить комнату для танцев,
внести столы и стулья, заказать цветы, продумать кушанья и закуски, а также
очередность блюд, и все это в условиях военного времени, когда не хватало
многих вещей. К тому же, Кетрин приходилось то и дело принимать тетушку
Аманду Миллер, визиты которой шли непрестанной чередой. Она пыталась
помешать помолвке.
Тетя Амелия, конечно же, немедленно уведомила обо всем свою сестру, и
та явилась на следующий день, ощетинившись, как еж. Разбушевавшись не на
шутку, она, в конце концов, ушла, так и не добившись толку, но не сдалась.
Время от времени она возвращалась, чтобы испробовать новую тактику или
повторить старую. Кетрин либо слушала ее, пока у нее от ярости не бледнели
губы, либо тоже устраивала ответный скандал.
Последний визит Аманды, состоявшийся в самый день помолвки перед
началом торжества, превратился в решающую схватку. У Кетрин и без того уже
сдавали нервы, и она порядком устала от приготовлений, и потому не прошло и
нескольких минут, как ее самообладание дало трещину.
- После всего, что Амелия и я сделали для тебя, ты решила отплатить
своей семье гнуснейшим образом, неблагодарная девчонка! - отдав дань своей
обычной волынке насчет низкого общественного положения семьи Перкинса и ее
неважной материальной обеспеченности, тетя Аманда принялась выть, вернее, ее
плач был так похож на вой, что трудно было не назвать его воем.
- Я бы не сказала, что иду наперекор семье, тетя Аманда. Отец одобряет
мой брак.
Пренебрежительным жестом руки Аманда отмела мнение отца как
малозначительное.
- Что же касается того, что вы и тетя Амелия сделали для меня,-
продолжила Кетрин,- то на самом деле мне очень трудно припомнить, что же вы
все-таки для меня сделали. Где они, все эти ваши добрые дела, которыми вы
так кичитесь и которыми постоянно меня попрекаете? Вы, тетя Аманда, навязали
мне на шею суетливую глупую плаксу, которая хуже, чем бесполезный лодырь. Вы
постоянно критиковали меня и давали свои непрошенные советы. Вы пытались
всучить мне в мужья вашего сына. Поверьте, мне было бы гораздо лучше и легче
без вашей помощи!
- Кетрин, да как ты смеешь так разговаривать с сестрой твоей матери!
Меня никто так не обижал за всю мою жизнь! Ты всегда была упрямым,
бессердечным ребенком и никогда не уважала старших. Ни капли сострадания к
нашим оскорбленным чувствам! Как я смогу снова появиться в обществе с гордо
поднятой головой, если ты выйдешь замуж за какого-то безродного, без гроша в
кармане Перкинса?
Впав в бешенство, Кетрин схватила то, что стояло ближе всего к ней,
изящную хрустальную вазу, и с размаху бросила ее об стену. Ваза разбилась
вдребезги, разлетевшись на мелкие кусочки, и ее звон еще более распалил
Кетрин.