"Джеймс Брэнч Кейбелл. Юрген (Сказания о Мануэле - 2)" - читать интересную книгу автора

те опасные и прелестные ловушки сего мира, бороться с которыми твое дело, а
мое - ссужать на это деньги. А не будь его, мы оба остались бы без работы.
Рассмотри также его филантропию и взвесь, насколько невыносимо было бы наше
положение, если б ты и я, да и все наши прихожане сегодня водили бы дружбу
с остальными зверями в Саду, отсутствие которого мы притворно чувствуем по
воскресеньям! Встать со свиньей и лечь с гиеной?.. О, нестерпимо!
Так он пошел дальше, придумывая поводы для того, чтобы не размышлять
слишком сурово о Дьяволе. Большей частью это были отрывки стихов,
сочиняемых Юргеном в лавке, когда дела шли вяло.
- Я считаю, что все это чепуха и ерунда, - была реплика монаха.
- Без сомнения, в твоей точке зрения больше чувства, - заметил
ростовщик, - зато в моей - красоты.
Затем Юрген миновал цистерцианский монастырь и уже подходил к
Бельгарду, когда повстречал некоего черного господина, который
поприветствовал его и сказал:
- Благодарю, Юрген, за доброе слово.
- Кто вы такой и почему меня благодарите? - спрашивает Юрген.
- Мое имя большой роли не играет. Но у тебя мягкое сердце, Юрген. Да
будет твоя жизнь лишена забот!
- Спаси нас от зла и вреда, мой друг, но я уже женат.
- Эх, господа, такой изящный и умный поэт, как ты!
- Я уже с давних пор занимаюсь поэзией.
- Конечно же! У тебя темперамент художника, который не совсем
соответствует ограничениям семейной жизни. Я предполагаю, что у твоей жены
особое мнение о поэзии, Юрген.
- В самом деле, сударь, ее мнение нельзя повторить, ибо уверен, что вы
не привыкли к таким выражениям.
- Весьма печально. Боюсь, жена не совсем тебя понимает, Юрген.
- Сударь, - говорит пораженный Юрген, - вы умеете читать самые
затаенные мысли?
Черный господин казался весьма удрученным. Он сжал губы и начал что-то
считать на пальцах: когда те двигались, острые ногти сверкали, словно
язычки пламени.
- Весьма плачевно для тебя, - говорит господин в черном, - оказаться
первым человеком, в котором я нашел готовность замолвить доброе слово о
зле. Да к тому же, за все эти века! Это же самый прискорбный пример дурного
управления! Неважно, Юрген, утро вечера мудренее. Теперь же я, разумеется,
награжу тебя!
И Юрген вежливо поблагодарил прямодушного старика. А когда Юрген
пришел домой, его жены нигде не было видно. Он искал ее, где только можно,
и расспрашивал всех подряд, но безрезультатно. Госпожа Лиза исчезла во
время приготовления ужина - внезапно, бесследно и необъяснимо, словно (в
юргеновских образах) пронесся ураган и оставил позади себя спокойствие,
которое, по контрасту, казалось жутким. Ничто не могло пролить свет на это
чудо, своего рода магию, и Юрген вдруг вспомнил странное обещание черного
господина. Юрген перекрестился.
- Как же несправедливо, - говорит Юрген, - в благодарность создавать
людям скверную репутацию! Но я осознаю, насколько я мудр, что в этом мире
сплетников всегда обо всех говорю любезно.
Затем он приготовил себе ужин, а после лег в постель и спал очень