"Джеймс Брэнч Кейбелл. Юрген (Сказания о Мануэле - 2)" - читать интересную книгу автора

вижу твое лицо, но я едва ли могу припомнить ее слова. Вероятно, как я
теперь думаю, она не была очень умна и не сказала ничего, достойного
воспоминаний. Но юноша любил ее и был счастлив, поскольку ее губы и сердце
принадлежали ему, и он, как говорится, вызволил бриллиант из кольца,
принадлежавшего высшему свету. Поистине, она была дочерью графа и сестрой
графа, но в те дни юноша вполне твердо намеревался стать герцогом, или
императором, или кем-то еще в том же роде, так что разница в социальном
положении их не беспокоила.
- Знаю. Юрген тоже собирался стать герцогом, - сказала девушка с
гордостью, - хотя еще прежде, много лет тому назад, до того, как мы
познакомились, он мечтал стать кардиналом - из-за их одеяний. Но
кардиналам, понимаете ли, нельзя жениться... Но я прервала ваш рассказ! Что
случилось потом?
- В сентябре они расстались... дав клятвы, которые сейчас едва ли
имеют значение... и юноша отправился в Гатинэ, чтобы заслужить звание
рыцаря при дворе старого видама де Суаэкура. И там-то... о, задолго до
Рождества!.. пришло известие, что Доротея ла Желанэ вышла замуж за богача
гетмана Михаила.
- Но к этому-то меня и призывают! И, как вы знаете, существует некий
гетман Михаил, который вечно мне досаждает. Разве не странно? Ведь вы
утверждаете, что все это произошло много лет тому назад.
- В самом деле, история очень стара, она была стара еще тогда, когда у
Мафусаила только резались зубы. Нет более старой и более типичной истории.
В качестве высокопарного продолжения можно было бы сказать вам, что жизнь
этого юноши оказалась сломана. Но не думаю, что было так. Скорее всего, он
внезапно узнал то, что для двадцатилетнего является опьяняющим знанием. Тот
час научил его печали и гневу, но также и насмешке ради спасения. О, именно
это оружие принес ему тот час, да еще склонность использовать его, и теперь
ни одна женщина не смогла бы причинить ему серьезную боль. Нет, больше уже
никогда!
- Ах, бедный юноша! - сказала девушка нежно, с улыбкой богини,
улыбающейся не совсем от радости.
- В общем, женщины, как он узнал теперь из собственного опыта, были
приятнейшими сотоварищами по играм. И он начал играть. Он отправился
буйствовать по свету с гордостью молодости и во всеоружии боли. И он слагал
песни для удовольствия королей, и фехтовал для удовольствия мужчин, и
нашептывал комплименты для удовольствия женщин в местах, где был знаменит,
и смело самоутверждался, доставляя всем удовольствие в те прекрасные дни.
Но нашептывание и все, что следовало за нашептыванием, было самой лучшей
игрой - игрой, в которую он играл дольше всего со многими ярко
раскрашенными партнершами, воспринимавшими игру более серьезно, нежели он.
И их веру в важность игры, в него и его высокопарный вздор он очень часто
находил занятной. А от других их достоинств он также получал естественное
удовольствие. Затем, когда он вполне наигрался, то прибегнул к советам
рассудительных людей, советам остепенившегося влечения. И он женился на
миловидной дочери достойного уважения ростовщика, честно ведшего свое дело.
И жил с женой так, как обычно живут вместе два человека. И, в конце концов,
я не сказал бы, что его жизнь была сломана.
- Что ж, значит, так и было, - сказала Доротея. Она с нетерпеливым
вздохом беспокойно передернула плечами, и было видно, что она крайне