"Андрей Быстров, Ольга Дарвина. Странники в ночи" - читать интересную книгу автора

казалось, что все окна плотно закрыты именно по причине вероятных
сквозняков. Видимо, одно окно она все же забыла закрыть, когда мыла их
утром... Неудивительно. Тонкие реечные рамы лично конструировал Анин дед, и
они складывались так хитроумно, что единственная на вид разница между
открытым и закрытым окном заключалась в наличии стекла. А когда окон так
много, и каждое стекло отполировано до абсолютной прозрачности, да ещё
когда тебе только четырнадцать лет и голова занята совсем другим...
Бумажный лист кружился в воздухе. Девушка попыталась схватить его, но
промахнулась. Ветер уносил лист к окну (все-таки одно осталось открытым?)
Страница перепорхнула через подоконник и плавно устремилась в сад.
Поймать её шансов уже не было, но инстинктивно Аня вскочила с кресла и
протянула руку, повторяя траекторию унесенного ветром листа.
Что-то остановило движение её руки, ладонь встретила невидимую
преграду - стекло ЗАКРЫТОГО окна, сквозь которое пронеслась подхваченная
порывом ветра страница рукописи.
2.
Тот же день
Пять часов пополудни
Ночь ждала, ночь пряталась далеко за горизонтом .Она ждала часа, когда
взмах её исполинских черных крыльев укроет землю бархатным пологом, когда
исстрадавшиеся от жары лес и луг напьются вожделенной прохлады и тьма
доберется до неба, бросая вызов звездам и луне, утверждая свое необозримое
царство.
Ночи ещё не было здесь, судьба её надежд таилась за пеленой Времени
Ожидания. Но что-то происходило... Вернее, что-то НЕ происходило, самим
отрицанием намечая магический круг тайны СТРАННОГО ДНЯ .
В пять часов исчез ветер. Не стих, а именно исчез, пропал, словно
ничего похожего на движение воздуха и не существовало никогда в природе.
Пусть так, мало ли совершенно безветренных вечеров случается на излете
августа... Когда само солнце устает раскалять крыши домов дачного поселка и
лениво разливает сонную негу, ветер как-то даже и неуместен. Но вслед за
исчезновением ветра настала очередь звуков, они гасли один за другим.
Сначала умолкли назойливые осы, потом заснула собака и спала так тихо,
будто боялась потревожить своим дыханием чей-то ДРУГОЙ сон, в миллион раз
более чуткий, нежели её собственный. Не было слышно и сварливого перелая
соседских собак за ветхими заборами. Не гудели деловито тяжелые шмели, не
жужжали жуки подобно крошечным воздушным такси, не трепетали птичьи крылья,
не шуршала опадающая листва, не шлепались в траву перезрелые яблоки. ПОЛНОЕ
БЕЗЗВУЧИЕ.
Осторожно ступая летними туфельками по веранде и крыльцу, Аня
выбралась из дома и очутилась за калиткой. Она шла не по высохшей грунтовой
дороге, а прямо через лес. Ее легкое белое платьице цеплялось за колючие
кусты шиповника, близ которых неподвижно висели крупные ягоды нетронутой
спелой ежевики, и тонкие веточки сгибались под их тяжестью.
Сквозь этот лес Аня шла к холмам, где
/ никто никогда не бывал /
играла в детстве с девчонками и мальчишками, где знала каждый камень и
каждое деревце. Забравшись на вершину холма, Аня просто смотрела вдаль,
мимо клена, невесомые листья которого казались вырезанными из цветной
бумаги, на одно-единственное прозрачное облачко, похожее на обрывок