"Биверли Бирн. Неугасимый огонь ("Семейство Мендоза" #1) " - читать интересную книгу автора

Мария Кармен Родригес Мачина, жена могущественного Доминго Мендозы,
была убеждена в том, что все цыгане лгуны, воры и верить им нельзя.
Разумеется, обманщица и эта старуха, но девушка... Перед этой девушкой
устоять было нельзя. Ее густые черные волосы, кожа медового оттенка,
стройная статная фигура напомнили Кармен ее молодость, когда перед ее
красотой преклонялись и стар и млад. Но самое прекрасное в Софье были глаза.
Вот уж действительно-Синие и бездонные как океан, с длинными пушистыми
черными ресницами, они могли свести с ума любого... Лицезреть эту девушку
означало подвергать себя порочному возбуждению.
- Цыганка пришла, донья Кармен, - говоря это, девушка-горничная
смотрела в сторону.
То, что донья Кармен якшалась с цыганами было грехом, ибо внимать их
словам строжайше запрещала церковь. Это были колдуны, находившиеся в союзе с
самим дьяволом.
- Проведи ее в дальнюю комнату. Я сейчас спущусь. - Кармен никого не
стала звать, чтобы помогли ей одеться. В последние дни общение с людьми
стало для нее пыткой, она даже не переносила своего собственного отражения в
зеркале. Все зеркала до единого, которые висели или стояли в огромной
комнате, были наглухо задрапированы в черное, зажигали лишь
одну-единственную свечу, двери балкона никогда не отворялись.
Платяные шкафы из резного дерева занимали всю стену. Они были битком
забиты великолепными одеяниями, о которых когда-то говорила вся Кордова. Уже
много лет Кармен не обращала на них никакого внимания. Она до пят укутала
себя в черный бархат, следя за тем, чтобы он закрывал ее всю: опухшие сверху
донизу ноги в багровых пятнах, раздутый живот, который придавал ей облик
женщины на сносях, руки, до такой степени отекшие, что кожа на них
натянулась и растрескалась, вызвав незаживающие язвы. Она не успокаивалась
до тех пор, пока не убеждалась в том, что черный бархат скрывал все. На виду
оставались лишь ее глубокие черные глаза и опухшие пальцы, унизанные
кольцами, впившимися в кожу так глубоко, что снять их было невозможно.
Ее ноги не влезали ни в одни туфли. Она босиком спускалась по широким
мраморным сходам. И здесь все тонуло в полумраке. Дорогу она знала на ощупь
и, когда шла, то ощущала под горевшими подошвами сначала мрамор, затем
вязаный турецкий ковер и наконец прохладу кафельных плиток патио.
Паласио Мендоза насчитывал внутри четырнадцать таких патио - внутренних
двориков. Один из них, тот, где сейчас ее прихода ожидали обе цыганки, носил
название "Патио апельсиновых деревьев". Он находился в отдаленной
юго-западной части обширного дворца и, чтобы попасть в него, не проходя
через другие помещения, нужно было знать, какие двери открывать и какими
коридорчиками идти. Кармен были известны все до единого закоулки ее замка,
не хуже, чем болезненные точки своего тела, утратившего свою форму и
ставшего безобразным.
Насколько все могли помнить, дворец Мендозы существовал всегда. Он
располагался в самом центре старого города между двумя расходящимися
улицами - Калле Худихос и Калле Авероэс. После того, как был построен этот
дворец, постепенно, веками создавались и улицы вокруг него.
Авероэс было имя знаменитого арабского мыслителя. В течение семи
столетий Кордова находилась под владычеством мавров и была резиденцией
калифа, которую мавры называли Аль Андалуз или Южная земля. Вторая улица
называлась Еврейской. Она являлась центром еврейского квартала с тех времен,