"Владислав Былинский. Француз и Дао" - читать интересную книгу автора

многие. Я ничего против франков-саксов не имею, напротив, уважаю и, за
должное число условных единиц, записываю их на прием к Наполеону, однако
виконтов в моем роду не было. Причина - в моей приобретенной вавилонности,
да простят мне боги столь жуткое определение. В привычках и, сами видите,
европейском лоске. Лосканутый я немного: так надо для дела.
Деликатное дело - общение с усопшими! Нужен навык, нужен выводок
антител в крови. Осторожность и холодный ум. Наблюдай, верь глазам своим, но
не приближайся! Замечтаешься - вмиг истлеешь. Зазеваешься - сам тенью
станешь.
Незасохший человечек, угодив нечаянно под черное солнце, тут же
расцветает пышными бутонами дурных снов. Вернулся, опомнился, вырвал,
растоптал, освободился - и успокоился. Но, между прочим, зря успокоился.
Денек-другой - вот и новые дурманные побеги зудят в глазницах. Снова на
прополку... От такой жизни рассудок человечка переворачивается, хотения
переиначиваются, - можно ли теперь доверять подобному пижону? Ну а мы, парни
от сохи, простые контактеры, если и того, то лишь малость того... в меру мы
спятимши. Ровно настолько, чтобы в безумие свое одним глазом заглянуть и что
нужно рассмотреть.
Да, судари, Вавилон - не наш град! Гуру (и я вслед за ним) не
употреблял крепких напитков. Восточная практика, устремленная к воздушным и
не слишком понятным вещам, отличается от нашей отсутствием спирта в крови.
Но - все мы люди! - дозволялось пригубить немного красного вина.
Натурального и обязательно с родословной. Гуру предостерегал от смешения
стилей, по-разному ориентированных (при этом он, вероятно, полагал, что
тибетские монахи и полесские ведьмаки принадлежат к единому направлению).
Алкогольное остекленение и бдение духа над мельницей бытия разнятся более
чем левитация сорвавшегося с моста забулдыги и невесомость гуляющего по
волнам мастера дзен, - учил он. Гуру прав, наверное. Он много знает.
Впоследствии я продолжал взятую генеральную линию на некрепленое
красное - почти натуральное, терпкое, с кислинкой, вино, пусть и без
родословной, - и братишки по умишку сперва дразнили меня Красным, а позже,
ввиду явной моей аполитичности, приклеили кликуху Француз. С которой и живу
на этом свете. Французы - они с утра до ночи красным наливаются. Конец
истории.

Ученье дзен живет и побеждает

Итак, тренинг. Шарики по скатерти, рамка дугой. И что же? Месяц спустя
вместо безмятежной мудрости и спокойной силы получил я, непонятно почему,
изжогу и регулярные ночные видения убойной яркости. Почти еженощно долбили
меня мощные и дикие впечатления. Ржавый автомат на битом стекле. Пьяная
солдатня. На ветру радар.
Видения, в основном, оказывались сновидениями, поскольку по ночам я, в
основном, сплю. Неожиданные картины, абсолютно мне чуждые, пугающие,
бессвязные, но лишь потому бессвязные, что управлять их приходом я не умел,
вторгались в память. Откуда взялись они?
- - Оттуда! С летающего блюда! - ответил гуру. - Еще неделя, - сказал
он, - еще дней девять, и можно пытаться инициировать тебя. Вот что:
займись-ка ты локальным сверхчувствием. Ты - говорит - всех нас за пояс
заткнешь в локальной сенсорике. Судя по темпам сдвигов твоих... Все равно