"Владислав Былинский. Француз и Дао" - читать интересную книгу автора

- - Жарко, - отвечаю, - не люблю жары.
- - Тогда выкарабкивайся из простыней и докладывайся.
- - Потом. Я еще посплю, ладно? По-человечески, без топопатов.

Инжектор счастья

Было дело, и было начало дела. Отмотай от памяти двадцать лет - прямо к
месту попадешь. Захожу как-то в "Гномик"... нет, ты не знаешь, это совсем
другое заведение, не для детишек-сладкоежек... время стерло его с доски. Все
течет, все сплавляется в Лету, мой бритоголовый брат: названия, воззрения,
символы и страны. Даже слова со временем меняют кожу и уползают в чужие
дворы, к новым факирам, удивляя змеиным твистом тех, кто привык к вальсу;
даже ударения в словах непостоянны. Не говори мне о любви, о вкусе и о
смысле, о мастер суоми; все это слишком скоротечно.
"Гномик" - коктейль-бар. Там уютно и шумно, там в бокалах плещется
слово и в спорах рождается смысл, там дым "Опала" сладок и приятен. Висюльки
на стенах не режут глаз, музыка не лжет на ушко каждому приходящему, но и не
напрягает без спросу больным ором вселенским. А девушки! тут бы и ангела не
обидели - но ангелы, все-таки, витают в других слоях. А девушки всему
предпочитают "Мальборо" и "Маргариту": они божественно красивы, вопреки
внешности, и чертовски обворожительны. Они так очаровательно матерятся,
улыбаясь, что хочется немедленно жениться и сразу, впрок, развестись. А для
того, чтобы жениться - или чтобы умереть молодым - совершенно необходимо
привлечь к себе внимание.
Шуми, душа! Голубок-бармышка одобрительно на меня щурится: клиента
видит. Свой клиент! Невелик в плечах, велик в речах! В питье смел, в житье
умел! дай поцелую тебя! Ну хоть так, по-французски, из-под полы, сквозь
ладошку.
Весело мне, девушки в рот глядят, вот и затеял вселенский диспут на
четыре стола. И доказал я им, задушевным доперестройщикам, теорему о тщете
человеческих усилий в отдельно взятом государстве. За центральным столиком
пил водку отважный бестолковый реформатор - к нему и обращался.
- - Проще простого с кухни государством управлять! А кто будет
заниматься тобой и твоей жизнью? Ты устрой так, чтобы жизнь твоя загляденьем
стала. Чтобы я к тебе с любовью приходил, чтобы подражал во всем! Вот тогда
и правь. Я не правителю покорюсь - человеку!
- - Какой, к дьяволу, правитель? - стонал реформатор. - Демократия
грядет! Пойми, умник: все правители - драконы! Ели они нас и будут есть!
- - А демократия, значит, фея над ручьем?
- - Это, прежде всего, равенство всех перед единым для всех законом.
- - Понятно. Соскребем с лозунгов братство и счастье, навалимся на
первый пункт, станем свободными как весенние мухи, приравняем генсека
бармену Петруше да и заживем... Не верю я в рецепты. Рецептов полно - лекаря
нет.
- - Были уже. Говорили: я знаю, как надо. Кровь пускали, чтобы
полегчало. Больной на поправку? Иглу ему в зад! Нельзя его выписывать - он
нас кормит... пока в палате лежит. Ему под нашим надзором спокойнее и лучше.
- - Шарлатан и подлец тебе попался!
- - Других на троне не бывает. Других еще на подступах затопчут.
Оболгут или уничтожат.