"Карьер (обложка книги) " - читать интересную книгу автора

сарайчик-времянка, пристроенный к бревенчатой стене хлева или сеней, куда
вела низкая дощатая дверь, запертая на деревянную щеколду-закрутку. В
одном конце его помещался топчан, на котором он проспал ночь, с покрытым
дерюжкой ящиком возле ног, в другом лежал ворох свежего сена, и у стены
сидела на гнезде серая курица, одним глазом пристально наблюдавшая за ним.
В многочисленные щели бил солнечный свет, кое-где снаружи проглядывало
освещенное солнцем сорное разнотравье, буйно разросшееся в огороде. Было
тепло, покойно, где-то вдали прокричал петух. Агеев попытался встать и
едва не вскрикнул от боли - повязка на ноге сбилась, штанина присохла к
ране. Он сел на топчане и, спустив брюки, обнажил болезненную, ставшую как
бревно ногу, которая вся вздулась, побагровела выше колена; по грязной, в
подтеках коже из раны сползло несколько мутных капель. Он стер их ладонью
и вдруг испуганно замер: в неровных, набрякших гнилой сукровицей тканях
шевелился крошечный белый червь, рядом другой. Агеев с испугом раздвинул
подсохшие края раны и увидел в ней множество крохотных шевелящихся тварей.
Содрогаясь, будто в ознобе, он кончиком соломины стал выколупывать их, то
и дело стряхивая на пол. Его не покидало испуганно-брезгливое чувство
оттого, что живое человеческое тело пожирали эти копошащиеся паразиты. Но
что он мог сделать? Все последние дни их бесприютного блуждания по лесам и
дорогам у него не было даже бинта, чтоб перевязать рану, так вот и шел по
жаре, нога с каждым днем распухала все больше, гноилась; не удивительно,
что в ране завелись черви.
Слегка подрагивающими руками Агеев поправил повязку, перевернув тряпку
сухой стороной, напряженно размышляя при том, как ему быть с этой раной,
как лечить ногу. Без Молоковича он ничего не сделает, но вчера они даже не
условились, когда Молокович навестит его снова. Видно, понадобится доктор.
Только найдется ли тут какой-нибудь лекарь, на которого можно было бы
положиться?
Стараясь не очень возиться на сеннике и не шуметь, он беспрестанно
вслушивался во все звуки снаружи. Но снаружи вроде все было тихо. Вдруг
совершенно неожиданно для него дверь растворилась, и через порог
переступила маленькая пожилая женщина в длинной юбке и темном, низко
повязанном платке, чем-то напомнившая ему монашку. Обе ее руки были заняты
ношей - закопченным чугунком, из которого приятно запахло свежесваренной,
с укропом картошкой. Агеев осторожно подобрал раненую ногу.
- Вот завтрак вам, - сказала женщина, сухо поздоровавшись, и Агеев
догадался, что это его хозяйка.
- Спасибо.
- Кали ласка. Молоко в кувшине.
- Спасибо.
Он думал, что она задержится, спросит о чем-либо или что-либо скажет,
но тетка быстренько и молча повернулась к двери. Боясь, что он ее не скоро
увидит, Агеев поспешно окликнул:
- Одну минутку! Если можно.
Хозяйка обернулась. Ее маленькое сморщенное личико с плотно поджатыми
губами мало что выражало, и лишь во взгляде промелькнула твердость,
близкая к суровости.
- Понимаете, мне бы доктора. Рана у меня, понимаете?..
Мельком взглянув на его вытянутую вдоль топчана распухшую ногу с мокрым
пятном на продырявленной осколком штанине, хозяйка тихонько вздохнула и