"Дмитрий Быков. Как Путин стал президентом США (новые русские сказки) " - читать интересную книгу автора

плотоядно скалился, щурился и топорщил усы, но мыши были уже пуганые и
отважно пищали, что дряхлость короля - еще не повод менять его на пахана.
Между тем вечерние концерты самого Кисолова давно не пользовались прежней
славой. Разленившись на котлетах, он перестал ловить мышей. Его важность и
вальяжность решительно пасовали перед отвагой и наглостью Рассержа. Пока
Кисолов вылизывал Лужкота, Рассерж бесстрашно колотил его лапой, да так, что
тот гудел.
Пока Кисолов мекал и бекал, изображая аналитику, Рассерж мочился и
испражнялся с крыши. "Вы смотрели, как Рассерж вчера замочил Лужкота?" -
спрашивали друг друга облегченно вздыхавшие горожане, избавленные наконец от
постыдного страха. "Хи-хи, омерзительно! - отвечали соседи. - Никогда больше
не включу!" - отлично при этом зная, что через неделю снова бросят все дела
ради восхитительно-непристойного зрелища. И даже новая программа Кисолова
"Vox felini - vox Deil", в которой изящный Гри-Гри, взобравшись на подиум,
гулял сам по себе, не прибавила рейтинга Вольдемару и его компании:
относительным успехом пользовался только тот выпуск, в котором наглый и
рыжий Чуб, прозванный так за характерный вихор на макушке, разделал Гри-Гри
как последнюю мышь за чистоплюйство и пораженчество. Гри-Гри только яростно
шипел в ответ.
Тем временем король тоже не дремал и наметил себе нового фаворита -
санкт-петербургского сфинкса*. В отличие от прежних домашних любимцев,
избранников королевской семьи, санкт-петербургский сфинкс много не мурлыкал,
по пустякам не мяукал и только с характерной северной сосредоточенностью
колотил одичавших котов с парижских окраин. Молва о его подвигах гремела по
всей столице, и население было в восторге.
______________
* Такая порода действительно существует и пользуется и последнее время
большой популярностью.

...В ночь после окончательного воцарения санкт-петербургского сфинкса
Кисолов и его шатья в отчаянии выли пять часов кряду: Вольдемар крутил им
заветное уже не ради эффекта, а в приступе ярости. "Провалили, все
провалили!" - вопил он, жестоко орудуя пальцами.
Никогда еще название "Окончательный анализ" так не соответствовало сути
происходящего. "Мыши! Это все мыши! - выл Кисолов. - Мыши разносят чуму и
туляремию! Это они пришли и съели французскую демократию! Все мыши - скрытые
людоеды!" - и вой его далеко разносился по столице. Мыши с достоинством
покинули телегу НТВ и присоединились к пирующим сторонникам сфинкса. "Завтра
они придут и всех нас сожрут! Мыши разгонят наше бедное кошачье братство!" -
кричал им вслед Кисолов, даже не особенно смущаясь тем, что из угла его
пасти свешивался мышиный хвост.
Мыши, впрочем, действительно возвращаются. Санкт-петербургскому сфинксу
они пришлись не ко двору. Лужкот смирился с триумфом нового вожака, они
ласково пометили друг друга и договорились о существовании: он не претендует
на Версаль, сфинкс не мешает ему обирать жильцов родного подъезда. Никто так
и не пришел ссылать или мучить Кисолова. Он по-прежнему мурлычет и мявчит,
предрекая великие потрясения, но сограждан его мяв уже не возбуждает. Он
всерьез подумывает о том, чтобы потереться о лапу нового фаворита: ведь
всякий кот гуляет сам по себе, и ни собственные убеждения, ни бывший
владелец ему не указ.