"Дмитрий Быков. Как Путин стал президентом США (новые русские сказки) " - читать интересную книгу автораплотоядно скалился, щурился и топорщил усы, но мыши были уже пуганые и
отважно пищали, что дряхлость короля - еще не повод менять его на пахана. Между тем вечерние концерты самого Кисолова давно не пользовались прежней славой. Разленившись на котлетах, он перестал ловить мышей. Его важность и вальяжность решительно пасовали перед отвагой и наглостью Рассержа. Пока Кисолов вылизывал Лужкота, Рассерж бесстрашно колотил его лапой, да так, что тот гудел. Пока Кисолов мекал и бекал, изображая аналитику, Рассерж мочился и испражнялся с крыши. "Вы смотрели, как Рассерж вчера замочил Лужкота?" - спрашивали друг друга облегченно вздыхавшие горожане, избавленные наконец от постыдного страха. "Хи-хи, омерзительно! - отвечали соседи. - Никогда больше не включу!" - отлично при этом зная, что через неделю снова бросят все дела ради восхитительно-непристойного зрелища. И даже новая программа Кисолова "Vox felini - vox Deil", в которой изящный Гри-Гри, взобравшись на подиум, гулял сам по себе, не прибавила рейтинга Вольдемару и его компании: относительным успехом пользовался только тот выпуск, в котором наглый и рыжий Чуб, прозванный так за характерный вихор на макушке, разделал Гри-Гри как последнюю мышь за чистоплюйство и пораженчество. Гри-Гри только яростно шипел в ответ. Тем временем король тоже не дремал и наметил себе нового фаворита - санкт-петербургского сфинкса*. В отличие от прежних домашних любимцев, избранников королевской семьи, санкт-петербургский сфинкс много не мурлыкал, по пустякам не мяукал и только с характерной северной сосредоточенностью колотил одичавших котов с парижских окраин. Молва о его подвигах гремела по всей столице, и население было в восторге. * Такая порода действительно существует и пользуется и последнее время большой популярностью. ...В ночь после окончательного воцарения санкт-петербургского сфинкса Кисолов и его шатья в отчаянии выли пять часов кряду: Вольдемар крутил им заветное уже не ради эффекта, а в приступе ярости. "Провалили, все провалили!" - вопил он, жестоко орудуя пальцами. Никогда еще название "Окончательный анализ" так не соответствовало сути происходящего. "Мыши! Это все мыши! - выл Кисолов. - Мыши разносят чуму и туляремию! Это они пришли и съели французскую демократию! Все мыши - скрытые людоеды!" - и вой его далеко разносился по столице. Мыши с достоинством покинули телегу НТВ и присоединились к пирующим сторонникам сфинкса. "Завтра они придут и всех нас сожрут! Мыши разгонят наше бедное кошачье братство!" - кричал им вслед Кисолов, даже не особенно смущаясь тем, что из угла его пасти свешивался мышиный хвост. Мыши, впрочем, действительно возвращаются. Санкт-петербургскому сфинксу они пришлись не ко двору. Лужкот смирился с триумфом нового вожака, они ласково пометили друг друга и договорились о существовании: он не претендует на Версаль, сфинкс не мешает ему обирать жильцов родного подъезда. Никто так и не пришел ссылать или мучить Кисолова. Он по-прежнему мурлычет и мявчит, предрекая великие потрясения, но сограждан его мяв уже не возбуждает. Он всерьез подумывает о том, чтобы потереться о лапу нового фаворита: ведь всякий кот гуляет сам по себе, и ни собственные убеждения, ни бывший владелец ему не указ. |
|
|