"Дмитрий Быков. Как Путин стал президентом США (новые русские сказки) " - читать интересную книгу автора

"В России два царя, - писал восторженный современник. - Николай и
Толстой. Кто из них могущественнее? Николай не может поколебать трон
Толстого, тогда как Толстой с легкостью колеблет трон Николая"...
"В России два президента, - писали менее восторженные современники. -
Путин и Березовский. Кто из них сильнее? Путин не может поколебать трон
Березовского, тогда как Березовский..." Публикация была организована
грамотно, за две недели до предполагавшегося ухода.
Свою прощальную речь в Думе Березовский готовил со всем своим штабом,
насыщая её возможно большим числом сильных выражений из классики. Поднявшись
на трибуну, он заговорил почти без бумажки:
- Гул затих, я вышел на подмостки. Вам, господа, нужны великие
потрясения, - нам нужна великая Россия! Прощай, немытая Россия, страна
рабов, страна господ! Прощай, свободная стихия! - Он поклонился Думе. - До
свиданья, друг мой, до свиданья! С тобой мы в расчёте, и не к чему перечень
взаимных болей, бед и обид. Прощай, и если навсегда, то навсегда прощай!
Пойду искать по свету, где оскорблённому есть чувству уголок. Я от бабушки
ушёл, я от дедушки ушёл, я от Волкова ушёл, от "Медведя" ушёл... Я уеду,
уеду, уеду, не держи, ради Бога, меня! Все кончено, меж нами связи нет. Я
уйду с толпой цыганок за кибиткой кочевой! Мчитесь вы, будто как я же,
изгнанники с милого севера в сторону южную... Вышиб дно и вышел вон!
С этими словами, сорвав шквал аплодисментов, он вышиб дверь и вышел
вон, в залитую дождём июльскую Москву.
Спустя неделю он появился в Ясной Поляне. Босой, с пробивающейся
бородкой, в толстовке, заложив за пояс большие пальцы натруженных рук, он
вышел к толпе корреспондентов и заявил, что начинает раздачу имущества.
- Я возвращаю государству контрольный пакет ОРТ! - воскликнул
Березовский и передал специально приглашённому человеку контрольный
целлофановый пакет. Через неделю его отобрали бы силой, но он, как всегда,
сыграл на опережение.
Вслед за пакетом ОРТ ушли фирма "Андава", ЛогоВАЗ, приглашение на
вручение премии "Триумф" с автографом Зои Богуславской, повестка к
следователю Волкову с автографом последнего... В числе прочих уникальных
документов Березовский отдал и письмо одного известного градоначальника,
датированное сентябрём прошлого года, с обещанием стереть Березовского в
порошок, и письмо того же градоначальника, датированное декабрём того же
года и начинавшееся словами "Я больше никогда не буду"... Письма взял
Исторический музей, а Березовский всё не мог остановиться. Он никогда ещё не
раздавал имущества и не знал, что это так приятно - делать подарки. В порыве
щедрости он начал раздавать уже и реквизит дома-музея, отдал какому-то
крестьянину диван, на котором Толстой родился, и собирался уже всучить
кому-то любимый сервиз Софьи Андреевны, - но вмешалось музеевское
начальство, и Березовского остановили.
- Нет, по-моему, удалось, - удовлетворенно говорил он Руге на следующий
день, собирая грибы в Березовой Засеке. - Да чем я хуже него, в конце
концов? Я нахожу даже некоторое сходство... "Война и мир", говоришь ты? Так
ведь и война - это я, и Хасавюртский мир - это я... И Хаджи-Мурат, то есть
Басаев, - это тоже я... И "Воскресение" 26 марта 2000 года - скажешь, не я?
- "Фальшивый купон", - подсказал Руга. - "Плоды просвещения". "Власть
тьмы"...
- Да, да, - кивал Березовский. - И это его обещание лечь на рельсы -