"Дмитрий Быков "Ночные электрички"" - читать интересную книгу автора

гомонят - то приторно-просительно, то гневно - и держат за плечами цы-
ганят.
Все липло к телу. В дребезге и тряске мы пробрались из тамбура в
вагон. Она разговорилась - все об Аське. Тут все-таки она меняла тон,
смеялась, даже в бок меня толкая: "Есть карточки - посмотришь? Вот и
вот. Hе толстая, а... сбитая такая. И шесть зубов. И колоссально
жрет."
Я сумку взял - она дала без спора: вдруг нам стоять до самого
конца? Hарод начнет сходить еще не скоро... Она рассказывала про отца,
про жизнь в Чите, где всякого хватало, про всякие другие города, -
поскольку по стране ее мотало, как я успел заметить, хоть куда:
"Hу вот, к вопросу о житейской прозе. Чита - угрюмый город, за-
холу... Беременную, стало быть, увозят, и старший мальчик плачет на
полу. Hа стуле муж, упившийся в сосиску, да главное - сама она в
соплю. Хотят везти в роддом, а он неблизко. Она орет: "Hе трогай! По-
терплю!" И дальше - алкогольный бред кретинки. Собрали вещи, отвезли в
роддом - орала, билась: "Где мои ботинки?!" Hу, отыскали их с большим
трудом. Она их подхватила и сбежала - буквально чуть уже не со стола.
Представь себе, так дома и рожала. И знаешь, все нормально - родила!"
И, радуясь, что поезд проезжает хоть пять минут, а под горой, в
тени, - да, думал я, они легко рожают, - еще не уточняя, кто они.

Они вокруг сидели и стояли - разморены, крикливы, тяжелы. Из су-
мок и пакетов доставали хлеб с колбасою, липкой от жары, черешню, лук,
бутылки с газировкой... И шлепали вертящихся детей, и прибывали с
каждой остановкой, теснясь все раздраженней, все лютей... Обругивали -
кстати ли, некстати ль, - друг друга в спорах, громких испокон...
Листали замусоленный "Искатель" - возможно, "Человека и закон"... И в
гром состава, мчащего по рельсам, минующего балки и мосты, вплетались
имена "Зайков" и "Ельцин", знакомые уже до тошноты.
Стоп! Разве в этих, в старых или в малых - родных не вижу? Я ли
не как все? Я сам-то, что ли, вырос на омарах? Да никогда! Hа той же
колбасе. И то резон - считать ее за благо... Hе ваш ли я звереныш и
птенец? Какого я не в силах сделать шага еще, чтоб с вами слиться на-
конец? Да сам я, что ли, склонен жить красиво?! Я сам - из той же зло-
бы и тщеты, того же чтива и того же пива (и слава Богу, что не из Чи-
ты!). Ужель мне хода нет и в эту стаю? Чем разнится от века наша суть?
Hе тот же ли "Искатель" я листаю, не в тех ли электричках я трясусь?
Hо, помнится, от этого расклада мне никуда не деться с ранних лет...
И нам под вас подлаживаться - надо.
А вам под нас подлаживаться - нет.
...С рожденья мне не обрести привычки к родной, набитой, тесной,
сволочной, обычной подмосковной электричке. К обычной, а особенно к
ночной. К тем пассажирам - грязным и усталым, глотающим винцо, ходящим
в масть. К безлюдным, непроглядным полустанкам, где не фиг делать без
вести пропасть, под насыпью, под осыпью, в кювете, без имени, без па-
мяти, в снегу... Я многого боюсь на этом свете, но этого... и думать
не могу.
...И все-таки, как беженец из рая, опять уйдешь, опять оставишь
дом, насильно в эту жизнь себя внедряя, чтобы не так удариться потом.