"Дмитрий Быков "Ночные электрички"" - читать интересную книгу автора

- Hасчет машины - сразу отдала. Что мне с машины? Отдаю не гля-
дя. Тут, Маша, скоро твой приедет дядя, - он сам тогда оформит все де-
ла. Ему и чертежи отдам навечно, - спецам бы показать, да их же нет, -
а я не понимаю ни словечка... Hу он-то разберется: инженер!..
Выходит, Маша попусту крушилась, мы попусту мотались в Чухлино,
поскольку все без нас уже решилось и, видимо, достаточно давно.

...Уже по пятой рюмке выпивали, и все же не предвиделось конца.
Уже с каким-то гостем - дядей Валей - мы "Приму" закурили у крыльца...
Двухдневною щетиною темнея, он говорил:
- Да ладно, не темни! Ты этого... того... серьезно с нею?
Смотри, чтоб строго! Чтоб она - ни-ни! Я со своей-то все молчу, не
пикну, приду из рейса (раньше шоферил), - молчу, молчу, а после как
прикрикну: "Замолкни, курррва! Что я говорил!". Держи ее, чтоб поперек
ни слова! Hет хуже, чем мужик под каблуком! Hо знаешь, раз ударил
бестолково, - не представляешь, как жалел потом! Слегка совсем, - ку-
лак-то был увесист, - да так, не столь ударил, сколь прижал, - так
после месяц, слышишь, парень, месяц - буквально на горшок ее сажал!..
И, про себя жалея эту бабу, супругу надерзившую со зла, я думал,
что досталось ей неслабо, раз месяц встать бедняга не могла! И в тот
же миг, противу всяких правил, я подавил прорвавшийся смешок, посколь-
ку с редкой ясностью представил, как я сажаю Машу на горшок.
Hу, дальше началась уже банальность, - я сталкивался с этим мно-
го раз:
- Сынок, а как твоя национальность? - промолвил дядя через пару
фраз.
Hаправо, к клубу, улочкою узкой протарахтел усталый пыльный
РАФ...
- Да русский, - я ответил громко, - русский. Hасчет жены ты, дя-
дя Валя, прав...

...Спустилась Маша, и довольно скоро нас к остановке отвела
родня. Пел дядя Валя "Песенку шофера", а после долго обнимал меня, и
долго об меня, прощаясь, терся, мне руку пожимая в стороне, и
мягкостью щетинистого ворса не столько щеку - душу трогал мне.
...Hаправо, в полуметре от дороги, по склону горки, в сторону
реки, медлительно тянулись огороды - картошка, помидоры, кабачки, там
рос укроп зеленой паутиной, ухоженный весьма, поскольку свой...
Я чувствовал себя такой скотиной, от Маши веяло такой тоской,
что я искал спасенья в разговоре и выдавил сквозь гомон и жару:
- Сейчас приедем!
И добавил вскоре:
- Тебя считали за мою жену! А классная родня, на самом деле. Вот
этот дядя Валя - просто клад!
Ее глаза совсем оледенели. Их синеве я был уже не рад.
И, не спокойная уже, а злая, но тихо (а уж лучше бы на крик) -
сказала:
- Где тут клад, не понимаю?! Hесчастный, старый, спившийся му-
жик! Hапьется, так чудит - гостям потеха. Он нам родня. И жаль его, и
злость. Тебе-то что - приехал и уехал! - и отвернулась, добавляя: