"Дино Буццати. Рассказы" - читать интересную книгу автора

люди. Но места эти далеко, и что-то они не очень привлекательны. И вообще,
какой толк от машины, если держать ее приходится где-то у черта на рогах? А
что я буду делать с ней вечером? Вечерами, когда наступает темнота,
автомобилям, уставшим, как и мы, тоже нужен свой дом.
Но гаражи забиты до отказа. Их владельцы, еще несколько лет тому назад
бывшие такими скромными и любезными, что мы могли обращаться с ними как с
ровней, теперь стали важными персонами, к ним и не подступишься. Хорошо,
если удается переговорить с их бухгалтерами, с секретарями или другими
подручными, но и они уже не те услужливые молодые люди, какими были прежде.
Без улыбки, надменно выслушивают они наши униженные мольбы. "Видите ли, -
говорят они, - у нас теперь предварительная запись. А в списке перед вами
еще инженер Дзолито - он президент ФЛ.А.М., затем профессор Сифонета, граф
Эль Мотеро, баронесса Спики". Все эти солидные имена миллиардеров,
представителей аристократии, знаменитых хирургов, крупных землевладельцев и
великих певцов перечисляют для того, чтобы произвести на вас впечатление. Да
и вообще, даже если мне этого не говорят, я сам знаю, что старенькие машины,
да еще такие delabrees {потрепанные (франц.).}, как моя, здесь не очень
желанные гости: само их присутствие как бы наносит урон престижу "фирмы". Вы
никогда не замечали, какая кислая, какая презрительная гримаса появляется на
физиономии привратника Гранд-Отеля, когда его порог переступает какой-нибудь
замухрышка?
Итак, прочь отсюда - мимо пригородов, через поля и , пустоши, все
дальше и дальше. Я с яростью жму на педаль акселератора. Постепенно вокруг
становится все просторнее, места пошли незнакомые. Вот потянулись сжатые
поля, а вот уже и саванна началась, а за ней - пустыня; дорога теряется в
бесконечном однообразии песков.
Стоп. Я озираюсь по сторонам: ни людей, ни строений, вообще никаких
признаков жизни. Наконец-то я один. И - тишина.
Глушу мотор, выхожу из машины, захлопываю дверцу. "Прощай, - говорю я
ей, - ты была славной машинкой, что правда, то правда; пожалуй, я тебя даже
любил. Прости, что бросаю тебя здесь, но попробуй оставь тебя где-нибудь на
улице: рано или поздно меня разыщут и замучают всякими повестками и
штрафами. Ты уже старенькая и, извини за откровенность, некрасивая, никому
ты теперь не нужна".
Она не отвечает. Я иду и думаю: "Что она будет делать ночью? А вдруг
придут гиены и сожрут ее?"
Уже смеркается. Потерян целый рабочий день. Может быть, меня уже
уволили. До чего же я устал! Зато теперь я свободен. Наконец-то свободен!
Я пускаюсь вприпрыжку, в теле необыкновенная легкость, ноги сами
выделывают какие-то замысловатые па. Ура! Оглядываюсь: вдали виднеется моя
малолитражка - крошечная, этакая букашечка, дремлющая на голом лоне пустыни.
Но что там за человек рядом с ней? Высокого роста, усатый и, если не
ошибаюсь, в фуражке, похожей на военную. Он знаками выражает мне свой
протест и что-то кричит, кричит.
Ну нет, с меня хватит! Я бегу, я подпрыгиваю, я скачу на немолодых
своих ногах, притопываю и чувствую себя легким, как пушинка. Крики
проклятого сторожа постепенно затихают вдали.

Ночная баталия на Венецианской Биеннале