"Октавия Батлер. Амнистия " - читать интересную книгу автора

совсем, пока этого не позволит сообщество. Вы ничего не видите. Нет никаких
запахов. Однако, почему-то, после первого же раза это больше не пугает. Это
мирно и приятно. Я не знаю, почему, но это так."
"Гипноз", сразу сказал Джеймс Адио. "Или наркотик!"
"Определенно, нет", возразила Ноа. По крайней мере в этом она могла
быть уверена. "Это было одним из наиболее тяжелых переживаний в плену у
сообществ. Пока они не узнали нас, у них не было ничего похожего на гипноз
или на лекарства, изменяющие поведение. У них не было даже самой этой
концепции."
Рун Джонсон повернулся и нахмурился на нее: "Какой концепции?"
"Измененного сознания. Они вообще не теряют сознания, если, конечно, не
больны или не ранены, а сообщество в целом никогда не теряет сознания, даже
если некоторые из его индивидуумов потеряны. В результате о сообществе
нельзя по-настоящему сказать, что оно спит - хотя в конце концов они
признали реальность того, что нам сон нужен. Сами того не зная, мы
представили им нечто для них совершенно новое."
"Они позволят нам принести с собой лекарства?", вдруг спросила Мишель
Ота. "У меня аллергия и мне реально нужны мои лекарства."
"Некоторые лекарства они позволят. Если вам предложат контракт, вам
надо будет записать в него лекарства, которые вам понадобятся. Либо они
позволят иметь эти лекарства, либо вас не наймут. Если то, что вам нужно,
позволено, то вам разрешат заказывать это извне. Сообщества станут
проверять, то ли это, что предполагалось, но во всем остальном они вас не
побеспокоят. Медицина - это практически все, на что вам надо будет тратить
деньги, пока вы будете находиться внутри. Помещение и еда входят в состав
договора, разумеется, но вам не позволят покидать вашего нанимателя, пока
срок контракта не истечет полностью."
"А если мы заболеем или произойдет несчастный случай?", потребовала
ответа Пьедад. "Что если нужны будут лекарства, которых нет в контракте?"
"Скорая помощь контрактом оговорена", ответила Ноа.
Тера обоими ладонями хлопнула по столу и громко сказала: "К черту все
это!" И получила внимание, которого добивалась. Все повернулись посмотреть
на нее. "Я хочу больше узнать о вас и о сорняках, переводчик. В частности, я
хочу знать, почему вы все еще здесь, почему вы работаете для тварей, которые
наверняка пропустили вас через ад. Ведь то, что они не знали лекарств,
означает, что анестезию они тоже не знали, верно?"
Ноа некоторое время сидела молча, вспоминая и при этом совсем не желая
вспоминать. "Да", наконец ответила она, "если не считать того, что большую
часть времени боль мне причиняли другие человеческие существа. Пришельцы
запирали нас вместе группами по двое и больше на целые дни и недели, чтобы
посмотреть, что может произойти. Обычно, было не так уж плохо. Хотя, иногда,
все же очень погано. Некоторые из нас сходили с ума. Дьявол, в то или в
другое время мы все сходили с ума. Но некоторые из нас с гораздо большей
вероятностью впадали в насилие. Были среди нас и такие, которые стали бы
душителями и без помощи сообществ. Они достаточно быстро пользовались
преимуществом проявить немного власти и получить удовольствие, заставляя
другого страдать. И некоторые из нас просто переставали заботиться,
переставали сопротивляться, иногда даже переставали есть. Из этих
экспериментов по тюремному сожительству получались беременности и произошло
несколько убийств.