"Эрнст Бутин. Се человек (Роман-апокриф)" - читать интересную книгу автора

неучи! Разве не помните предреченное? И повторял слышанное от
Равви на горе Елеонской: скажите дщери Сионовой - се Царь твой
грядет к тебе кроткий, сидя на ослице...
Иуда досадливо поморщился и, подавляя вновь всплывшее
раздражение, так сжал зубами терновый шип, что расплющил его: с
ослицей получилось не совсем удачно. Плохо получилось...
Из Иерихона вышли вчера не до рассвета, как решили накануне, а с
задержкой: и хлебосольный, благодарный коротышка Закхей долго не
отпускал; и многочисленные горожане, предводительствуемые
Вартимеем, которому Равви вернул зрение, не давали ступить и
шагу.
Поэтому, когда истомленные крутой, изнурительной дорогой
поднялись наконец на гору Елеонскую и внизу открылся Иерушалаим,
солнце уже переползло за полдень.
Часть следовавших за Равви иерихонцев приотстала и вернулась к
своим домам; другие разбрелись, кто в Вифанию, кто в Виффагию,
чтобы навестить родственников в этих пригородных селениях;
третьи потянулись к вершине, к двум мощным кедрам, под которыми
у лавок, принадлежащих Ханану, тестю первосвященника Киафы,
копошился, как всегда, небольшой базарчик для шествующих в
святой город.
И на покатом хребте остались только назареи с Равви.
Он задумался, глядя на широко раскинувшийся перед ним Иерушалаим
с несокрушимыми стенами; с плоскими, напоминающими чешую,
кровлями домов, плотно облепивших холмы Сион, Акра, Бецета; с
угловатыми, словно изломанными, улицами; с вычурными дворцами
Ирода и Асмонеев, чашами гипподрома и театра средь зелени садов;
с весело поблескивающими зеркальцами Силоамского пруда, водоема
Езекии; с горделивыми башнями Псефина, Гиппик, Мариамна,
воздвигнутыми проклятым Иродом Великим; с величественным,
покоящимся на арочных опорах, построенным Понтием Пилатом
водоводом, который выползал из-за горы Еном; с нестрашной
отсюда, казавшейся игрушечной, крепостью Антония, присосавшейся
к красавцу Храму - чуду из чудес, как называли его все, кто хоть
раз побывал здесь, в центре Вселенной, "жилище мира" -
Иерушалаиме.
- Иерушалаим, Иерушалаим! - Равви негромко вздохнул. - Гордый
Иерушалаим, убивающий пророков своих и побивающий камнями
посланных к тебе. Вот и пришла пора Сыну человеческому, - так он
всегда называл себя, - собрать детей твоих, как птица собирает
птенцов своих под крыло.
Однако в голосе не было бодрой твердости, а слышалась легкая
грусть, пропитанная неуверенностью.
Иуда понимал его: Равви проповедовал в деревушках, маленьких
городках, а чаще вообще вне поселений, общаясь с ам-харцами:
рыбарями, пастухами, земледельцами - людьми доверчивыми и
простодушными. А сейчас перед ним - огромный городище с хитрыми,
расчетливыми, испорченными тысячами обретающихся здесь
священников и книжников, многоопытными жителями, навидавшимися и
наслушавшимися всего, не верящими ни во что, кроме своей