"Эрнст Бутин. Се человек (Роман-апокриф)" - читать интересную книгу автора

запавших щеках, когда он, выставив перед собою растопыренные
пальцы, повелел раскатистым, властным голосом выйти Елеазару из
склепа.
Рыскающий взгляд Иуды остановился за спиной Елеазара.
Там, зажатый между назареями, стиснутый орущими зеваками,
пошатываясь от напора, толчков, тычков, шел Равви: вялый,
изможденный, безразличный ко всему, так и не восстановивший
потраченную утром жизненную силу свою. Выглядел Равви особенно,
даже пугающе бледным. Из-за того, возможно, что на голове его
был нависший над усталыми глазами, белый, а не синий в желтую
полоску, как обычно, судхар, стянутый через лоб шнуром-агалом
зеленого цвета.
У Иуды защемило сердце, и он посожалел мимолетно, что не остался
с Равви, когда его, ослабевшего, почти без чувств обвисающего на
руках то смеющихся, то плачущих Марфы и Марии, повели от
кладбища вслед за ничего не соображающим, тупо улыбающимся
братом их, которого бережно поддерживал ошалевший от счастья
Прокаженный Симон. Хотелось, очень хотелось побыть хоть недолго
с Равви: поддержать, взбодрить его. Да жаль, нельзя было терять
время: чудо чудом, а дело делом. Надо было побыстрей
возвращаться в Иерушалаим, чтобы собрать сикариев, кананитов в
Храм, договориться с Варравой - пусть приведет туда и гаэлов
своих...
Все сделано, как задумывал; все предусмотрено. Но, глядя сейчас
на вялого Равви, понял Иуда - и от этого еще ныло сердце, - что
тот сегодня не боец, нет у него столь нужной сейчас решимости,
какая была вчера вечером в Гефсиманском саду.
Сдержав вздох, Иуда быстро огляделся: на месте ли люди Варравы?
Молодцы, стоят там, где велено: около гуртов овец, около волов,
около столов менял, около лавок торговцев.
Перехватив пытающий взгляд Варравы - скоро ли? не пора ли? -
отрицательно покачал головой: нет, нет, подожди еще немного.
А густая и вязкая, горластая процессия уже начала расползаться
по Двору язычников, просачиваясь между паломников, заполняя
свободное пространство и уплотняя толпу. Сквозь поредевшее
окружение Елеазара Иуда ящерицей проскользнул к Равви. Здоровяки
Симон Кифа и Иаков Заведеев, как и уговорились с ними заранее,
сразу же подхватили Равви и взметнули его на свои плечи, а Иуда
с Кананитом бросились в толпу перед ними, плечами, кулаками
освобождая проход, сшибая с ног нерасторопных, свирепо,
надрывно, так что вздулись жилы на шее и чуть не полопались
глаза, вопя:
- Прочь с пути! Дорогу сыну Давидову! Дорогу царю Иудейскому!
И началось! Сикарии с дикими криками, визгами ворвались в овечьи
и бычьи стада, закрутились, заизвивались, тыча кинжалами
животных: те заметались, сокрушая и сминая стоящих рядом людей;
кананиты ястребами налетели на торговцев, принялись обрушивать
лавки и лавчонки, опрокидывать столы менял, яростно ломать
клетки с мечущимися в них голубями и горлицами: трубный рев
волов, отчаянное блеяние коз, овец, баранов, беспорядочный топот