"Александр Бушков. Д'Артаньян - гвардеец кардинала (Книга 1)" - читать интересную книгу автора

присутствовали, как мой покойный батюшка торжественно отрекался и от
папизма, и от меня заодно, а наследство передавал младшим... Ну что тут
было делать? Еле ноги унес. Тут уж было не до мельницы - убраться б целым
и невредимым... Хорошо еще, прихватил отцовского мула, решил, что, коли уж
меня мельницы лишают, мула я, по крайней мере, имею право заседлать...
Подхлестнул животину и помчал по большой дороге, пока не опомнились... Вот
и вся моя история, коли поверите на слово...
- Ну что же, - величественно заключил д'Артаньян. - Лицо у тебя
располагающее, и малый ты вроде бы честный... Пожалуй, я согласен взять
тебя к себе в услужение, любезный Планше. Вы можете идти, - отпустил он
хозяина плавным мановением руки, и тот сговорчиво улетучился из обеденного
зала.
Видя молчаливую покорность хозяина, Планше взирал на нового хозяина с
нескрываемым уважением, что приятно согревало душу д'Артаньяна.
Новоиспеченный слуга, кашлянув, позволил себе осведомиться:
- Вы, ваша милость, должно быть, военный?
- Ты почти угадал, любезный Планше, - сказал д'Артаньян, - во всяком
случае, в главном. Я еду в Париж, чтобы поступить в мушкетеры его
величества... или, как повернется, в какой-нибудь другой гвардейский полк.
Наше будущее известно одному богу, но многое зависит и от нас самих. А
потому... Скажу тебе по секрету, что я намерен взлететь высоко и имею к
тому некоторые основания, как подобает человеку, чье имя вот уже пятьсот
лет неразрывно связано с историей королевства. Скажу больше, я глубоко
верю, что именно мне суждено возвысить его звучание...
Он готов был и далее распространяться на эту всерьез волновавшую его тему,
но вовремя подметил тоскливый взгляд Планше, прикованный к остаткам
трапезы. На взгляд бедного гасконского дворянина, там еще оставалось
достаточно, чтобы удовлетворить голодный желудок - и на взгляд Планше,
очень похоже, тоже. А посему, оставив высокие материи, д'Артаньян
озаботился вещами не в пример более прозаическими, распорядившись:
- Садись за стол, Планше, и распоряжайся всем, что здесь видишь, как своим.
Планше не заставил себя долго упрашивать, он проворно уселся и заработал
челюстями. Д'Артаньян, заложив руки за спину, задумчиво наблюдал за ним. С
набитым ртом Планше промычал:
- Ваша милость, у вас будут какие-нибудь приказания?
- Пожалуй, - так же задумчиво сказал д'Артаньян. - Пожалуй... Ты, как я
понял, уже не первый день здесь?
- Целую неделю, ваша милость.
- И успел ко всем присмотреться? Обжиться?
- Вот то-то...
- Здесь, в гостинице, остановилась молодая женщина, - сказал д'Артаньян,
решившись. - Голубоглазая, с длинными светлыми волосами. Ее, насколько я
знаю, называют миледи... Полчаса назад она стояла на галерее, на ней было
зеленое бархатное платье, отделанное брабантскими кружевами...
- Ну как же, ваша милость! Мудрено не заметить... Только, мне кажется, что
она не англичанка, хотя и зовется миледи. По-французски она говорит не
хуже нас с вами, и выговор у нее определенно пикардийский... По-английски
она, правда, говорила вчера с проезжим английским дворянином, вот только,
воля ваша, у меня осталось такое впечатление, что английский ей не
родной...