"Журнал '200'. revolutions per minute" - читать интересную книгу автора

подходит, я пододвигаю руку с браслетом поближе, так, чтобы видеть
мигающие цифры, трогаю автомат, рядом тоже раздается тихое хлюпанье -
кто-то, я не заметила тогда кто, а теперь ничего не видно, - кто-то
готовится - время уже подходит. И тут почти мгновенно светает, нет, это
белая -"люстра"", гадина, она зависает прямо над нами, я ничего не
успеваю сообразить, в тот же миг я чувствую укол электрического разряда
в запястье - сигнал атаки, и мы вскакиваем и бросаемся вперед,
навстречу автоматным очередям - откуда? И я падаю - это уже мое дело -
падать или бежать, я падаю, и рядом кто-то падает тоже, хрипя:
Какого...! ", - а больше я ничего не слышу, потому что надо снова
вставать и снова идти в атаку, а хуже нет, чем переделывать уже
сделанное дело, и только эта мысль занимает меня, когда я встаю.

...не получится. Собака перебегала дорогу. Она смотрела не в ту сторону
и бежала очень ровно и не слишком быстро, сейчас ведь ее собьют, думала
я, машина ехала тоже ровно и не слишком быстро, все было удивительно
гладко и бесшумно, там, где раньше была собака - была машина, а собаки
не было, а потом машина уехала дальше, а вместо собаки осталось что-то
на дороге. Я поняла, что это я, но потом решила, что это слишком
банальное сопоставление. Предположим, что меня колеса благополучно
миновали и надо бежать дальше.


А никому меня не убить - хотя бы потому, что никому я не нужна ни
живая, ни мертвая. И никому неохота связываться" " Бывшая, бывшая
любовница президента, бывшая любовница ее любовницы, а может, не такая
уж любовница, а может, не такая уж бывшая, во всяком случае, никто не
хочет связываться, слишком уж я похожа на пешку, маленькую,
аккуратненькую, кругленькую пешечку, явно не имеющую шансов выбиться в
ферзи. Хотя бы взять и уехать в Палермо и продать президента -
итальянской мафии. Если до сих пор президент не купил (не купила)
итальянскую мафию.

и все же мне часто кажется, что вот однажды мы с тобой проснемся и со
смехом, и удивлением, и облегчением поведаем друг другу о том кошмаре,
который так измучил нас во сне, но наконец кончился, и мы снова можем
так радостно узнавать друг друга, насмешливым и угрюмым голосом Хеллы
каркает: "Nevermore" и злорадно хохочет, и я с таким же облегчением
вспоминаю, что кошмар приснившегося пробуждения кончился и снова
наступил прозрачный, ломкий утренний холод свободы и одиночества. Мне
хочется быть мужчиной в темном плаще и в шляпе, с портфелем в одной
руке и чем-то хозяйственным в другой, спешащим к своей семье, мне
хочется быть этой семьей, встречающей его, и я знаю, что если бы я была
тем, кем хочу, то не чувствовала бы ничего, кроме отвращения к своей
судьбе и желания быть кем-то другим, кем бы я ни была.



Опять меня вытаскивают из машины и ставят на ноги, и сразу шершавый
бетон ВПП падает мне навстречу, я цепляюсь за крыло, оставляя на нем