"Владимир Абаринов. Катынский лабиринт " - читать интересную книгу автора

училище. Он не хотел служить в НКВД. Он лишь исполнял свой долг офицера".
Дальше - самое интересное (текст я воспроизвожу, естественно, в
обратном переводе с английского):
"Я вам вот что скажу. Приказ насчет польских офицеров поступил прямо от
Сталина. Отец рассказывал, что видел подлинный документ со сталинской
подписью. Что же ему было делать? Самому себя подвести под арест? Или
застрелиться? Из отца сделали козла отпущения за решения, принятые другими".
Итак, приказ был подписан Сталиным. Ну до чего же похожи наши славные
"ветераны невидимого фронта" на нацистских военных преступников! Там ведь
тоже во всем виноват был один Гитлер - все остальные лишь выполняли долг
офицера. Ну а как быть с только что цитированными предложениями Сопруненко?
Знаю, он скажет, что "рассмотреть на ОСО" - это еще не "расстрелять". А
члены ОСО, если бы ожили, сказали бы, что выносили постановления о высшей
мере на основании представленных Сопруненко материалов. (До сих пор, кстати,
неизвестно, имело ли право ОСО приговаривать к смертной казни.) Нет, это
тупик. Бессмысленно спрашивать палача, зачем он убил, - для него этот вопрос
лишен смысла, это его профессия, и убийством он свою работу отнюдь не
считает.
Итак, приказ был подписан Сталиным. Где же он? Пропал, уничтожен? А
если поискать? Но и это, боюсь, тупик, еще более безнадежный.
Сейчас самое время поговорить о судьбе архива смоленского У НКВД, и
здесь я опять сошлюсь на князя Щербатова. Его особый интерес к этим
документам объясняется тем, что в 1922 году смоленским ОГПУ были расстреляны
его дядя Сергей Щербатов, двоюродные брат и сестра и grande tente
"В Смоленске, - пишет Щербатов, - немцы захватили архив областного
управления НКВД, где хранились документы с датами от декабря 1918 до июля
1941. Это единственный чекистский архив, который попал целиком в немецкие
руки. Как я писал раньше, более ранняя часть его размещалась в здании церкви
Св.Петра и Павла (документы за 1918- 1936 гг.), а остальные - в здании НКВД
(бывший окружной суд). Сотрудник ГПУ Александр Энгельгарт получил задание
вместе с другим агентом взорвать и поджечь первую часть архива. Энгельгарт
приказа не исполнил и, более того, убил своего напарника. Когда немцы вошли
в Смоленск, он явился в штаб армии
Вот по этому поводу мне есть что добавить. Л.В. Котов, специалист по
истории смоленского подполья, вдоль и поперек изучивший все имеющиеся в
наличии смоленские архивы, рассказывал мне (еще до того, как я ознакомился с
информацией кн.Щербатова), что архив действительно помещался в часовне: при
отступлении его подожгли, однако из-за отсутствия должной тяги пламя быстро
задохнулось, так что сгорел лишь каталог. Германским оккупационным властям
удалось разыскать несколько бывших сотрудников архива, которые составили
каталог заново. Все это так, но дело в том, что речь в данном случае идет о
партийном архиве - том самом, который теперь хранится в США. Что касается
архива УНКВД, то его, по словам Котова, все же удалось эвакуировать:
пострадал лишь один вагон, попавший под бомбежку. По сведениям Котова,
полученным от бывшего заведующего этим архивом ныне здравствующего
И.Ноздрева, произошло это на перегоне Кардымово - Ярцево.
Косвенное подтверждение целости и сохранности архива удалось получить и
мне. Уже упоминавшийся Владимир Иванович Стремоусов имеет на руках письмо от
15.2.1988 за подписью начальника секретариата Военной коллегии Верховного
суда СССР А. Никонова. В письме сказано, что дело отца Владимира Ивановича