"Григол Абашидзе. Долгая ночь (Грузинская хроника XIII века) " - читать интересную книгу автора

нее закружилась голова, когда она увидела, что прекрасный рыцарь на коне,
поразивший ее своим взглядом во время царского шествия, и был поэт Торели.
Это его стихи она заучивала наизусть у себя, в полях и лесах Ахалдабы, его
стихи читала молчаливым скалам и говорливым ручьям, но могла ли она
представить, что сам Торели окажется еще прекраснее своих стихов?
- У меня к тебе просьба, Мамука, - говорил между тем Торели хозяину
мастерской, - хочу поздравить Русудан с восшествием на престол.
- Но вы уже поздравили ее, вся Грузия поет сочиненные вами стихи -
хвалу молодой царице.
- Это так. Но хотелось бы подарить еще и другое. Какую-нибудь
красивую вещь, образец искусства. Что-нибудь золотое, украшенное
драгоценными камнями. Это ведь по вашей части, кузнец Мамука.
- К сожалению, вы опоздали. К этому дню все готовились
заблаговременно. И все, что было у меня, достойное царицы и такого
вельможи, как вы, все уже давно раскупили.
- Видишь ли, - осторожно вел свою линию придворный поэт, - я не
гонюсь за дорогостоящей вещью. Да мне и не угнаться. Но что-нибудь
связанное с искусством, книгу стихов, скажем, но только разрисованную
хорошим художником... Такую вот, например.
Мамука давно понял, к чему клонится дело. И пока поэт говорил,
подыскивал в уме, как бы повежливее отказать:
- Эта книга моего ахалдабского соседа. Он молодой художник и, вот
видите, сам переписал и украсил.
- Большой мастер твой сосед, Мамука. Я и книгу Шота не видел так
мастерски разрисованной. Эти рисунки открывают мне самому мои стихи
по-новому. Я хорошо бы заплатил художнику.
_______________
* Имеется в виду поэт Шота Руставели.

У Цаго, сидящей за занавеской, сердце готово было выпрыгнуть из
груди. Выйти бы, встать бы перед поэтом на колени, поднести книгу на
вытянутых руках: "Эта книга давно твоя. Она мечта о тебе. Она твоя".
Мастер как мог оборонялся:
- Сожалею, но книга не принадлежит больше хозяину. Он подарил ее моей
сестре. Дареное, как вы знаете, дарить нельзя, - сказал и поклонился,
считая, что разговор окончен.
- Печально. - Поэт положил книгу на стол. - Так у тебя есть и сестра?
- Да, есть у меня сестра. Сегодня она приехала посмотреть на царицу.
- Не та ли красавица, что стояла здесь в белом платье около человека,
сидящего на осле?
- Она и есть. А на осле сидел мой брат Павлиа. Он калека. Но зато
очень просвещенный человек. Он ученый и книжник. Сам настоятель Гелатской
академии пожелал познакомиться с моим братом. Ждем. Нынче или завтра
приедет.
- О, я тоже с радостью познакомился бы и поговорил бы с таким
человеком. Гости побудут у тебя, Мамука?
- Погостят.
- Ну, так встретимся. А теперь я пойду. Боюсь опоздать во дворец.
Во время всего разговора Торели косил одним взглядом за занавеску и
заметил в конце концов, как дрогнул краешек. В это время с улицы донеслось