"Гусейн Аббасзаде. Той победной весной (Из дневника лейтенанта Гиясзаде) " - читать интересную книгу автора

как загорались ее голубые глаза, как терялась она, когда я заговаривал с
ней. Вспомнил день награждения. Это было месяц назад. Нас вызвали в тыл
полка. Группе солдат и офицеров, отличившихся при форсировании Одера,
вручались ордена и медали. Тоня тогда стояла в сторонке и наблюдала. Все
поздравляли нас. Она подошла последней. Маленькой горячей ручкой пожала мне
руку, мягко улыбнулась: "От всего сердца поздравляю, лейтенант. Вы даже не
знаете, как я рада этому, - она кивнула на орден Красной Звезды у меня на
груди. - Честное слово, будто это мне его вручили..." Тогда я почувствовал,
что слова ее искренни, идут от души, но разве я мог подумать, что сказаны
они человеком любящим!
Как же слеп я был! Как ничего не почувствовал, ни о чем не догадался!
Ну почему время не возвращается вспять?!..

ВЫГОВОР

Я не находил себе места. Командир полка в присутствии нескольких
офицеров отчитал меня, как мальчишку, а потом еще и выговор объявил в
приказе. И главное, за что? Не чувствовал я особой вины в случившемся. Ну,
даже если и можно было считать меня виноватым, то не настолько, чтоб
объявлять такое строгое взыскание. Произошло же вот что...
Отбив у немцев поселок Росселвис, мы взяли в плен немецкого капитана. В
сумке пленного оказалась карта, на которой были обозначены места
расположения гитлеровских частей этого направления. Видно, капитан был
важной птицей или офицером связи. Кроме карты мы могли бы, наверное,
получить от него ценные сведения. Я составил рапорт на имя командира полка и
направил пленного в штаб под конвоем одного из своих солдат. Вскоре после
этого мне позвонили и сообщили, что пленный в пути бежал и в штаб доставили
только карту.
Ознакомившись с картой, полковник пришел под вечер к нам в батарею. Он
был хмур и очень сердит.
- Эх, лейтенант, лейтенант! - в сердцах бросил он. - Знал бы ты, каким
нужным для нас человеком был этот офицер! Мы многое могли бы выведать у
него. Разве такого пленного направляют в сопровождении одного конвоира?!
"И чего он так расстроился? - недоумевал я. - Все равно фашисты
доживают свои последние дни. Ну, сбежал капитан, так ведь карта осталась. А
сам он что может нам сделать, чем навредить?"
Но полковник, видно, был иного мнения - он еще долго ругал меня при
моих товарищах, а потом уехал. Через несколько часов я получил из штаба
пакет. В приказе мне объявлялся выговор...
После этого всю ночь шел бой. Не прекратился он и утром. Больше того,
разгорелся с новой сплои. Почти сутки мы дрались, не имея и минуты на отдых.
Только к вечеру наконец наступило затишье. Меня к этому времени буквально
качало от усталости, и я решил воспользоваться передышкой - пошел в дом, где
обосновался старшина. Здесь стояла кровать с двумя большими тюфяками из
лебяжьего пуха. Сняв сапоги, швырнув их под кровать, прямо в обмундировании
я упал на эту райскую постель.
- Товарищ лейтенант, вы хотите вздремнуть? - спросил старшина Папков,
направляясь к коробке с продуктами, стоявшей в углу комнаты.
- Да, пока тихо, передохну, - сказал я. - Потом, наверное, опять не
будет возможности.